Традиции из глубины веков: кто должен дарить бесік новорожденному
В обществе до сих пор существуют противоречивые мнения, действительно ли «бесік апару» — принесение колыбели (бесік) для новорожденного — существовал у казахов, а если да — кто именно должен был приносить бесік, каким образом и в каких случаях. Корреспондент агентства Kazinform решил поставить этот вопрос на общественное обсуждение.
Ветеран образования Алтынбай Шарафадин подчеркнул, что обряд укладывания младенца в бесік является глубоко укорененным этнографическим явлением, связанным с многовековой традицией.
— Мне уже почти 80 лет. За более чем 70 лет сознательной жизни я ни разу не видел и не слышал, чтобы в районах Арал и Казалы Кызылординской области младенца клали в бесік, принесенный кем-то со стороны. Даже в книгах, которые я читал о быте и истории нашего народа, таких случаев не описано. По представлениям старших, много повидавших и глубоко уважаемых людей в нашем крае, у каждого дома должен быть свой бесік. Считалось большим позором класть собственного ребенка, внука или правнука в колыбель, принесенную из дома невестки. Это воспринималось как намек на бедность или несостоятельность семьи жениха, словно бросали в лицо упрек. Для нас это был вопрос чести и достоинства, — говорит он.
По словам ветерана, он не приносил бесік ни для одной из своих трёх дочерей, которые вышли замуж. Такая мысль даже не приходила ему в голову.
— Мы считали, вмешательство в дела семьи, куда пришла наша дочь в каестве келін, проявлением бескультурья. Поэтому бесік, в котором лежал прадед, должен использоваться и его шестым потомком — правнуком. И в дальнейшем — будущими поколениями. Мы должны превратить это в прочную традицию, такую же, как, например, передача невестке украшений ее свекрови — семейных реликвий, унаследованных от прежних поколений. Через такую преемственность бесік станет не просто предметом быта, а источником живой истории семьи. Когда мать рассказывает ребенку, лежащему в бесік, о его предках, он с раннего детства впитывает память о семи поколениях и семейные предания. Это наполняет бесік сакральной силой, — поясняет он.
В свою очередь, писательница Зейнеп Ахметова в своей книге «Күретамыр» (в пер. с казахского — «Жила жизни») утверждает противоположное: по ее словам, обычай принесения бесіка действительно существовал у казахов, и особенно хорошо он был сохранен в Кызылординской, Туркестанской и Жамбылской областях.
— Родные со стороны девушки приходили в дом молодой семьи не просто с визитом, а целой делегацией, давая понять: «у нее есть родня, есть поддержка». Причем они не просто приходили, а приносили весь комплект бесіка, включая все принадлежности, вплоть до шүмека и түбека (сосуды для отходов). Все это изготавливалось с особым вниманием к красоте, нарядно и изящно. Помимо шүмека и түбека, у бесіка были также боковые и коленные подушки. Их никогда не шили из унылых серых тканей. Маленькие одеяла старались делать из яркой, праздничной материи. На головную часть бесіка прикрепляли перья үкі — чтобы ребенок с первых дней приучался к красоте и гармонии, — говорится в книге.
По мнению Зейнеп Ахметовой, принесение бесіка для ребенка дочери — это священная обязанность ее родительского дома, особенно матери.
— И в наши дни немало матерей приносят бесік своим дочерям. А если и не колыбель, то хотя бы необходимые для малыша вещи: детскую кроватку, манеж, коляску, пеленальный столик. Это, с одной стороны, проявление уважения и дружбы между родственниками. Ведь в народе говорят: «Если кобыла не рожает — жеребцом станет, если родные не делятся — чужими станут». Это укрепляет связи между двумя родами. Никто не становится беднее, отдавая, и не становится богаче, получая. Принесенный бесік — это выражение доброго отношения между кудалар (родственниками со стороны жениха и невесты). А для молодой женщины, недавно ставшей матерью, — это поддержка, утешение, возможность поделиться с родной матерью тем, о чем она не может сказать свекрови. Это душевное тепло и забота, — пишет Зейнеп Ахметова.
Этнограф, искусствовед Кендебай Карабдалов также соглашается с мнением писательницы.
— Когда я родился, моя бабушка по матери — нағашы әжем — сама изготовила и принесла бесік. По традиции, она не приносила все в полном комплекте: недоставало, например, шүмека или түбека. Это делалось специально: считается, что принимающая сторона должна сама дополнить недостающие части. Таким образом обе семьи участвовали в укладывании ребенка в бесік, что символизировало их союз и согласие. Когда у нас появился внук от дочери, мы поступили точно так же.
Обычай «бесік апару» — это древняя традиция. Собирались 5–6 женщин, клали ребенка в колыбель, проводили обряд «тыштыма». Праздник был не пышным, а домашним, скромным. Это было радостное событие, участие в котором принимали только женщины. Бесік приносили только для первенца. Впоследствии в этой же колыбели укладывали и других детей. А принадлежности и одеяла обновляли только при износе.
Передача бесіка из поколения в поколение несет глубокий смысл — в процессе укладывания в колыбель ребенку рассказывают о предках, о хороших качествах бабушек и дедушек, чтобы с младенчества это запоминалось. Это память, заложенная в бессознательное. Отмечу также, что сам обряд «бесікке салу» (укладывание в бесік) был с давних времен, а вот пышный праздник «бесік-той» появился позже. Сейчас такие торжества зачастую стали напоминать соревнование, — рассказывает этнограф.
Ранее мы уже писали о том, почему числа сорок и семь считаются в казахской традиции особо значимыми и священными среди сакральных чисел.
