Сохранение уголовной ответственности за клевету не нарушает ничьих прав, наоборот - защищает права человека - доцент КазНУ им. аль-Фараби Тимур Ерджанов
Свою точку зрения по этому вопросу в интервью нашему корреспонденту выразил доцент кафедры международного права Казахского национального университета им. аль-Фараби Тимур Ерджанов.
- Тимур Кельдешевич, какова ваша позиция по вопросу сохранения уголовной ответственности за клевету?
- Начать необходимо с того, что вопрос о соотношении конфликтующих прав всегда был одним из самых сложных в правовой науке. На мой взгляд, ни одно право или интерес не должны априори иметь преимущества перед другими: в каждом случае необходим справедливый баланс между конкурирующими интересами. Баланс, который в идеале должен быть закреплен в законодательстве и защищаться судебной практикой.
В свете этого сама постановка вопроса о том, что важнее для общества: право журналиста (да и вообще любого лица) свободно получать и распространять информацию или право каждого на неприкосновенность своей чести и репутации, - выглядит неверной. В демократическом обществе необходимы оба права, и любая попытка заведомо поставить одно из них выше другого ведет, в конечном счете, либо к тоталитаризму, либо к хаосу
- Позиция журналистов понятна: декриминализация клеветы или, как минимум, смягчение грозящих за нее санкций. В свою очередь, авторы проекта УК настаивают как на сохранении уголовной ответственности за клевету, так и на возможности применения за нее санкции в виде лишения свободы. Чья позиция ближе к искомому балансу интересов в демократическом государстве?
- Здесь уместно не изобретать велосипед и обратиться к международному праву и прецедентной практике наиболее авторитетных международных судебных органов. Первое, что бросается в глаза, это тот факт, что статья 17 ратифицированного Казахстаном Пакта о гражданских и политических правах прямо относит честь и репутацию к элементам права на неприкосновенность частной и семейной жизни и гарантирует каждому защиту закона от посягательств на них. Попутно заметим, что хотя статья 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ) не содержит упоминания о чести и репутации, Европейский суд в своей практике придерживается однозначной позиции: неприкосновенность чести и репутации защищается наряду с другими элементами частной жизни.
С другой стороны, статья 19 Пакта, провозглашающая свободу выражения мнения, тут же закрепляет две стратегические нормы:
- это право налагает особую обязанность и особую ответственность;
- это право может быть ограничено, помимо прочего, для уважения прав и репутации других лиц.
В принципе сходную структуру имеет и статья 10 ЕКПЧ, которая связывает свободу выражения мнений с самым большим числом оговорок и ограничений.
Таким образом, международное право требует от каждого государства вводить эффективные средства правовой защиты против злоупотребления свободой слова. Невыполнение этого требования само по себе может рассматриваться как неуважение к правам личности.
- Но ведь сторонники декриминализации клеветы могут возразить, что международное право допускает лишь такие ограничения свободы слова, которые необходимы в демократическом обществе?
- Журналисты утверждают, что в Казахстане такой необходимости нет. По их мнению, сам факт уголовной ответственности и строгих санкций за клевету нарушает равновесие в сторону государства, так как может иметь сдерживающий СМИ эффект и использоваться как средство борьбы с неугодными властям мнениями.
На наш взгляд, здесь происходит подмена одной обсуждаемой темы другой. Следует четко различать два вопроса: существующие в государстве правовые механизмы борьбы с клеветой, с одной стороны, и их использование против свободы СМИ - с другой. Наличие среди таких механизмов уголовной ответственности само по себе представляется необходимым, но использование ее против свободы слова уже недопустимо.
В этой связи нужно обратить внимание на то, что необходимым элементом состава преступления при клевете является ее заведомая ложность. Этим она отличается от так называемой диффамации или деятельности папарацци, вмешивающихся в частную жизнь. Ни один суд не вправе признать журналиста (и вообще кого-либо) виновным в клевете, пока не будет доказано, что подсудимый знал о том, что распространяемая им информация не соответствует действительности. Причем бремя доказывания этого, в соответствии с презумпцией невиновности, лежит на обвинении. Это страхует СМИ от необоснованных наездов и репрессивных мер.
- Противники этой нормы в законодательстве утверждают, что при ее применении не избежать перегибов.
- Никто не спорит, что практика применения этой статьи УК может грешить перегибами, политическими заказами или просто судебными ошибками. Часть из них связана с объективными трудностями квалификации клеветы, например - с необходимостью точно разграничивать факты от мнений. Другие проблемы могут быть обусловлены недостаточной независимостью судебной власти, исторической нехваткой терпимости общества к гласности, низкой профессиональной культурой журналистов и т.п. Но все это - совсем другие проблемы, ничего общего не имеющие с вопросом уголовной ответственности за клевету.
Попутно заметим, что пресловутые «особая ответственность» и «особая обязанность» СМИ как раз и предполагают высочайший уровень профессиональной этики журналистов. Она по умолчанию предполагает, что журналистика и распространение клеветы (лжи) - это разные вещи: нельзя заниматься и тем, и другим одновременно. Если ты занимаешься журналистикой, то можешь быть спокоен: эта статья УК будет функционировать совсем в другой реальности, никак не пересекаясь с тобой. И напротив - если ты клевещешь на кого-либо, это уже не журналистика. Будь добр отвечать.
Факт сохранения уголовной ответственности за клевету сам по себе не нарушает ничьих прав, наоборот - защищает права человека.
