Племянники Жошы хана
Гумилевы
Это было время расцвета Москвы. Особенно после Олимпиады Москва совсем по-другому стала выглядеть, похорошела… Мы поступили на учебу.
С сентября мы начали учиться. Занятия начинались рано. Лекции с 9:30. Поэтому, мы рано выходили из общежития. Наше общежитие - на улице Б. Галушкина, где ВДНХ, а учебный корпус - вблизи Белорусского вокзала. Знаменитый Дом кино, Тишинский рынок, с другой стороны - зоопарк. На Малой Грузинской - Высший курс, где учились наши сценаристы и режиссеры. Дом Владимира Высоцкого, ставшего кумиром для многих, также был недалеко от нас. Наши однокурсники были сплошь талантливые парни. Александр Кайдановский, сыгравший главную роль в фильме «Сталкер» А. Тарковского и выдвинутый на «Оскара», руководитель группы «Самоцветы» Стас Намин, бывший главный редактор киностудии «Рижская» Лео Раге, академик Ефим Зельдович, известная писательница Алла Гербер и другие. Среди 30 студентов был и я. Многие режиссеры, имена которых мы видели лишь в газетах и журналах или по телевизору, были нашими преподавателями. Первый, кого я узнал – Эльдар Рязанов, ведущий «Кинопанорамы». Затем Эмиль Лотяну, снявший фильмы «Табор уходит в небо» и «Мой ласковый и нежный зверь», Глеб Панфилов, Никита Михалков, Владимир Грамматиков и мой мастер Сергей Соловьев. Это было для нас большой честью, что нам читали лекции и проводили занятия такие видные представители творческой интеллигенции. Лекции читали также очень талантливый философ, ставший при жизни легендой Мираб Мамардашвили, писатель-историк Натан Эйдельман, известный ученый-культуровед Паола Волкова, один из первых советских режиссеров Леонид Трауберг, автор сценариев о Ленине Сергей Юткевич и другие. Я пишу по прошествии многих лет и, оказывается, я тогда многого не ценил.
Однажды утреннюю лекцию перенесли на 10 часов. Какая лекция? Кто читает? Это было загадкой. Но мы, только что приступившие к учебе, ничего не пропускали. Придя пешком от станции метро, увидели, что перед корпусом людно. И автомашин больше обычного, негде ставить. Внутри было полно людей, в большинстве нам незнакомых. Зрелые седовласые мужчины и «дамы бальзаковского возраста». Наш кинозал на первом этаже также набит людьми. Мы вошли нерешительно, как в чужой незнакомый дом. Прямо передо мной стоит знакомый человек…
«Кто это? Неужели Альберт Филозов?».
Внутри свободного места нет… И не чужая лекция, вот студенты с нашего курса. В этот момент я увидел в конце зала прислонившегося к деревянной стене Андрея Миронова и совсем растерялся…
«Вот это да… это же сам знаменитый Миронов…».
В этом зале у всех нас были свои места. Это был неписаный закон. Мое место оказалось свободным. Протиснувшись через дополнительные стулья, собрался сесть на свое место, а там стоит Андрей Миронов. Мне стало неудобно… Меня взбесило, что Аман Джумаев из Туркменистана расселся, а такой большой и талантливый артист стоит.
– Здравствуйте, садитесь на мое место, – сказал я.
В это время заместитель директора Вера Игоревна Суменова из-за моей спины говорит: «Талгат, Вы сами садитесь… лекция, прежде всего, для вас. А гости постоят».
И Миронов, довольно улыбаясь, сказал: «Спасибо. Вы сами садитесь».
С бьющимся от радости сердцем, думая: «Эх, если бы мой друг Муса это видел», я сел на свое место. Вскоре вошли Никита Михалков, наш директор Ирина Кокорева и еще трое-четверо незнакомых нам людей. Директор представила гостей.
– Доброе утро, друзья! Сегодня у нас в гостях известный ученый, этнограф-историк, поэт, легендарный человек Лев Николаевич Гумилев.
При этих словах раздались аплодисменты, все встали.
– Нам было нелегко уговорить Льва Николаевича прийти сюда и прочитать вам лекцию… Большое спасибо Вам, Лев Николаевич! За то, что пришли к нам, хотя всю ночь ехали из Ленинграда!
Я никогда прежде не слышал эту фамилию. Вначале я подумал, что это незнакомый мне сценарист или режиссер. Оказывается, ученый. Гость был среднего роста, довольно полный, редковатые волосы зачесаны набок. На левой щеке, чуть выше угла рта, родинка, слегка прихрамывает на одну ногу. Когда он заговорил, приветствуя нас, стало заметно, что он картавит и слегка заикается. Лекция началась.
Он начал рассказывать о происхождении человечества и разделении его на этносы. Для меня это было новостью. Ничего об этом не знал. А он продолжает. В зале негде яблоку упасть. Все слушают, затаив дыхание. Интересно, что у гостя в руках не было ни книги, ни тетрадки. Он по памяти называл века, народы. В тот день я впервые услышал много интересного об истории Европы, Ближнего Востока, Китая, Индии и Америки. К тому же, ученый рассказывал, какой ученый, в какую эпоху, в каком государстве жил, когда родился и умер какой царь или король, вплоть до буддистских монахов. Какие глубокие познания… Особенно меня удивила его память. Три часа прошли, как три минуты. Вместе со всеми я пошел к выходу. Я увидел Гумилева – ученый достал папиросы и закурил. Такие же курил мой папа. Когда кто-то из окруживших ученого людей отошел, я быстренько занял его место. Ученому задавали вопросы. Гумилев взглянул на меня и сказал:
– Откуда будете, дорогой?
Я сказал, что из Казахстана.
– Мне нравится Казахстан… Когда-то мне пришлось побывать там, в определенное время, – сказал он.
Я решил воспользоваться моментом.
– Действительно ли в истории был такой народ – джунгары? Если был, то где он сейчас? Их же нет? – спросил я, и он улыбнулся.
– Вот, эти вопросы мы будем обсуждать в следующий раз, – сказал он.
В это время наш директор Ирина Кокорева открыла дверцу своей «Волги» и почетный гость, попрощавшись с нами, отошел. Я остался на месте.
«Кто это? Откуда прибыл этот ученый? Если его готовы были слушать стоя те люди, которых я видел в зале, то это, наверное, не простой человек. Как его зовут?», – думал я.
Лев Николаевич Гумилев…
Я с нетерпением ждал второй лекции Льва Гумилева. Оказалось, что он приезжает читать нам лекции из Ленинграда каждые две-три недели. Мы очень внимательно слушали эти лекции. Из них я впервые узнал об этносах. Узнал, что этнос – это феномен биосферы. Понял, что пассионарная теория этногенеза – это проявление исторического процесса. Запомнилось, как Лев Николаевич часто цитировал слова своего учителя академика Б. Я. Владимирцова «Я хочу понять, как и почему все это произошло». Похоже на слова ребенка, ученика. Но в этих словах кроется глубокая философия. Гумилев приходил к нам до начала декабря. За это время я понял, что взгляды Льва Гумилева опережали тогдашнее состояние общества и науки и противоречили взглядам известных ученых-историков. Его открытие об этногенезе, сделанное за 30 лет тюрьмы и ссылок, до сих пор не оценено исторической наукой. Только после второй лекции я узнал, что матерью Льва Николаевича была знаменитая поэтесса Анна Ахматова, а отцом – Николай Гумилев.
Николай Гумилев был настоящей пассионарной личностью, по определению Льва Николаевича…
Николай Гумилев
…Явилась юность – праздник мира,
В моей груди кипела кровь.
И в блеске солнечного пира,
Я увидал мою любовь.
Она во сне ко мне слетала,
И наклонялася ко мне.
И речи дивные шептала,
О золотом, лазурном дне.
Бозбала дәурен – жарқын сәт әні,
Кеудемді қаным керіп тым.
Көмкерген күннің алтын шапағы
Махаббатыма жолықтым.
Түсімде, менің ертегі сынды
Нәзік қимылмен ымдайды.
Ғажайып үнмен шертеді сырды
Сәулесі алтын күн жайлы.
(Перевод молодой поэтессы Жанат Аскербеккызы)
Как говорил Абыз из пьесы великого Мухтара Ауэзова «Енлик-Кебек»?
«Пусть вернется звонкий смех. Тоскует юноша о весенней красоте, о светлом мае. Молодость…». Слова Абыза как будто посвящены приведенному стихотворению Гумилева. Особенно строкам «Явилась юность – праздник мира»… Как замечательно сказано… «В моей груди кипела кровь»… Яркий образ… Абыз также говорит об этом кипении… Кипении, распирающем грудь. Силе, подобно селю, сметающей все на своем пути… Молодость… волшебство чувств, величие любви…
Николай Гумилев родился в семье судового врача из Кронштадта Степана Гумилева. Мать его звали Анна Ивановна. Николай Гумилев – известный русский поэт, переводчик, литературный критик, ученый, путешественник, участник Первой мировой войны, награжденный тремя Георгиевскими крестами. А также супруг большой русской поэтессы – Анны Ахматовой.
Николай Гумилев 3 августа 1921 года был арестован, как участник организации Таганцева. Вскоре приговором Петроградского ГубЧК он был приговорен к расстрелу. Среди 61 безвинной жертвы был и талантливый поэт, настоящий патриот русского народа, этнограф, ученый-историк. До сих пор не известно, где они похоронены. Все самые жестокие и страшные преступления в истории человечества всегда совершались под высокими лозунгами. В этой жестокости самой страшной была большевистская чума, принесенная Лениным. Вообще, убийство – грех, а расстрел поэта можно назвать вершиной жестокости.
В 1910 году Николай Гумилев женился на молодой поэтессе Анне Горенко. Но ни один родственник Анны не пришел на их венчание. Они сомневались в том, что Николай и Анна создадут семью. Вскоре Николай Степанович уехал в Африку, Анна Ахматова осталась одна. В 1911 году Ахматова в Париже познакомилась с художником Амедео Модильяни. Амедео Модильяни – известный художник и скульптор 20 века, экспрессионист и модернист, родом из Италии. В 1906 году он приехал в Париж и остался здесь жить. Красивый и рослый художник влюбился в Анну с первого взгляда. В своих произведениях он отвел особое место Анне Ахматовой. Особенно были дороги художнику картины из серии «Обнаженные девушки».
Слышал, что история любви художника Олега Видова и японской девушки Комаки Курихара, показанная режиссером Александром Митта в фильме «Москва моя любовь», основана на истории этих двух талантливых людей – Модильяни и Ахматовой.
Но вскоре Анна вернулась на родину, потому, что она была в положении. В 1912 году в семье Ахматовой и Гумилева родился сын Лев. Молодая мать посвятила своему ребенку такие строки:
Загорелись иглы венчика
Вокруг безоблачного лба.
Ах! улыбчивого птенчика
Подарила мне судьба.
Правда, к этому времени между супругами произошла размолвка. Когда родился Лев, Николай не пришел в роддом. Не пришел и на следующий день. Потому что он был поэтом-романтиком. Его первые стихи были полны любовных чувств.
Принцесса
В темных покрывалах летней ночи
Заблудилась юная принцесса.
Плачущей нашел ее рабочий,
Что работал в самой чаще леса.
Он отвел ее в свою избушку,
Угостил лепешкой с горьким салом,
Подложил под голову подушку
И закутал ноги одеялом.
Почему же ей ее томленье
Кажется мучительно знакомо,
И ей шепчут грязные поленья,
Что она теперь лишь правду дома?
…Ранним утром заспанный рабочий
Проводил принцессу до опушки,
Но не раз потом в глухие ночи
Проливались слезы об избушке.
Разве это не пробуждение любви в сердце девушки? Это как грезы красавицы, мечтающей о сказочной любви. Ей нужны сюрпризы, волшебные моменты. Белый юноша на белом коне на рассвете? Или неизвестный герой, все равно… Это предутреннее томленье губ красавицы, жаждущих горячих поцелуев. Такие узоры рисовал поэт стихотворными строками. Как мороз на стекле. Опять возвращаюсь к Абызу Ауэзова…
«Мое желание – чтобы сбылось твое… Перед тобой неясность, туманность. Что найдешь ты на этом пути? Встретишь его, встретишь! Ты стремишься к нему… Этого я и боюсь…».
Николай Гумилев, который подражал поэзии Пушкина и восхищался храбростью Лермонтова, после экспедиции в Африку в 1914 году не находил себе места. В этот период началось охлаждение между ним и Анной Ахматовой. Поэтому, когда началась мировая война, он добровольцем отправился на фронт. На фронте Николай отличился во второй раз и был награжден вторым Георгиевским крестом. Анна Ахматова не была довольна этим, и посвятила своему сыну стихотворение:
Долетают редко вести
К нашему крыльцу.
Подарили белый крестик
Твоему отцу.
Было горе, будет горе
Горю нет конца
Да храни святой Егорий
Твоего отца.
Николай Гумилев был автором книг «Костер», «Мик», «Колчан», «Чужое небо» и «Огненный столп». В 35 лет одаренный поэт погиб на своей родине, в Петербурге. Он еще многое мог сделать, написать, как этнограф, историк, ученый, но рано ушел. После него остались, кроме высокой поэзии, талантливая супруга Анна Ахматова и его сын, будущий ученый Лев Гумилев. Как Солнце, Земля, Вода – общие для всех людей, так и Талант – общее богатство. Как хорошо знакомы казахам Чайковский и Пушкин, так Курмангазы, Мухтар Ауэзов близки другим народам… Сегодня талантливый сын нашего народа Димаш прославил казахов на весь мир. Николай Гумилев был одаренным поэтом, способным многое дать литературе и духовности, подобно нашему Магжану… Говорят, что поэты чувствует приближение своей смерти.
Голос тягостной печали,
Песней горя и земли,
Прозвучал в высоком зале,
Где стояли короли.
Эти строки Николая Гумилева, как будто, обращены к вождям большевизма.
Упаду, смертельно затоскую,
Прошлое увижу наяву,
Кровь ключом захлещет на сухую,
Пыльную и мятую траву.
И Господь воздаст мне полной мерой
За недолгий мой и горький век.
Это сделал в блузе светло-серой
Невысокий старый человек.
Анна Ахматова
Пока император Александр II в 1861 году своим манифестом не отменил крепостное право, Россия была среди отсталых стран. Но, до этого русской империей правила Великая царица Екатерина II. И все же в общественной жизни женщины еще были незаметны. Мало было таких женщин, как математик Софья Ковалевская, знаменитая балерина Анна Павлова или звезда «немого кино» Вера Холодная.
Как писал Чарли Чаплин, он родился вместе с Эйфелевой башней и «Крейцеровой сонатой» Толстого…
Анна Горенко родилась 11 июня 1989 года на станции Большая Фонтанка под Одессой. Ее отец Андрей был морским инженером. Вскоре они переехали в Царское село в Петербурге. Анна была принята в Мариинскую женскую гимназию. В этот период для нее открылись двери в два мира. Первый – мир поэзии, а второй – знакомство с 13-летним Николаем Гумилевым. Это знакомство через много лет завершилось браком. Великая поэтесса пережила две революции, две мировые войны и блокаду Ленинграда. Первые стихи Анна написала в 11 лет. Ее отцу Андрею стихи не нравились, он называл ее «поэтом-декадентом» и говорил «зачем ты пачкаешь мою фамилию?». Но прирожденному таланту ничто не может быть препятствием. Упорная девочка взяла себе фамилию двоюродной бабушки «Ахматова».
А. Ахматова была потомком татарской принцессы, происходящей от Жошы хана, сына Чингис хана. Анна Ахматова благодаря своему таланту осталась в истории литературы и культуры русского мира. Как Иисус Христос из Евангелия пожертвовал своей жизнью ради людей, так и она… Это две эпохи…, два общества…, две страны…, две легенды. Одна из них – как сказка, вторая – чистая правда. Христос и поэтесса Анна Ахматова. Эта женщина жила в двух эпохах, и на ее долю выпали страдания. Но красавицу не сломили ни трудности судьбы, ни тяготы жизни, ни преследования и нужда.
Первая книга Ахматовой вышла в 1912 году под названием «Вечер». После этого вышли «Четки» и «Белая стая». Революция красных большевиков не смогла остановить перо поэтессы. В отношении поэтессы НКВД трижды, в 1924, 1940 и 1946 годах, выносил постановление: «Анна Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии». Это был новый способ убийства поэтов.
С 30-х годов над головой поэтессы начали сгущаться тучи. Постоянно было ожидание, что ее заберут «люди в черном» из НКВД. Да… Предчувствие не обмануло. Ахматова была названа «женой контрреволюционера Н. Гумилева», «матерью арестованного злостного вредителя Льва Гумилева».
Анна Ахматова провела 17 месяцев в попытках увидеться с сыном. Это была знаменитая тюрьма Кресты. Перед ней толпились женщины, ожидающие, кто мужа, кто брата, кто сына. Окрики солдат, лай цепных псов… Голодные-холодные времена Анна Ахматова провела перед зданием тюрьмы. Об этом говорится в следующих строках:
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем — не ставить его
Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,
Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.
И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы, струится подтаявший снег,
Анна Ахматова к этому времени была известна не только в России, но и в других странах. У нее была возможность эмигрировать, но поэтесса решила остаться на родной земле.
Один из первых эмигрировавших русских литераторов – поэт, писатель, переводчик и критик Георгий Владимирович Иванов вспоминал об этом так: « ..1922 год, послезавтра уезжаю заграницу. Иду проститься к Ахматовой. Летний сад шумит уже по-осеннему. Как тихо, как тревожно. Ахматова протягивает мне приветливо руку:
– А я здесь сумерничаю, уезжаете? Кланяйтесь от меня Парижу.
– Анна Андреевна, а Вы не собираетесь уехать?
– Нет, я не уеду из России…
– Но ведь жить становиться совсем невыносимо
– Да, ну и что же?!
– Но может стать еще хуже
–Пусть будет…
– Не уедете?
– Не уеду.
Анна Ахматова была не только умной и утонченной поэтессой, она была чувствительной, подвижной. Она привлекала окружающих, как магнитом, своей рассудительностью, красотой, взглядом, мыслями, фигурой, талантом. Особенностью Анны был дар прорицательницы, она предвидела будущее, предчувствовала свою судьбу.
Стихотворение «Молитва» показывает, что у нее был дар предсказания будущего, основанный на чувстве, совмещенный с поэтическим даром, как это было свойственно Машхуру Жусупу:
Дай мне горькие годы недуга,
Задыханья, бессонницу, жар,
Отыми и ребенка, и друга,
И таинственный песенный дар —
Так молюсь за Твоей литургией
После стольких томительных дней,
Чтобы туча над темной Россией
Стала облаком в славе лучей.
Одним из счастливых периодов жизни Ахматовой была поездка в Париж после того, как она вышла за Николая Гумилева. Это было начало 20 века. Набережная Сены, Триумфальная арка Шанз-Элизе, Эйфелева башня, Лувр, Нотр-Дам. Анна познакомилась с художником и скульптором Амедео Модильяни. Это была удивительная встреча. Оба они были талантливы, красивы, оба в Париже приезжие. Модильяни в то время еще никто не знал. Они любили ходить, держась за руки, но не сидели. Потому что за сидение на скамейках в то время нужно было платить. А денег у художника не было. Наверное, действительно, чтобы распознать художника, нужно быть поэтом. Модильяни вдохновляла красота Анны. У него было более ста ее рисунков и эскизов. Но, к сожалению, много рисунков затерялось. Особенно, когда солдаты красных большевиков делали из этих удивительных рисунков «самокрутки»… Остальное – при переездах, в архивах НКВД. Это история двоих талантливых влюбленных.
Благодаря встрече двух талантов мировая культура обогатилась великими творениями. Особенно, изобразительное искусство и литература. В личной коллекции друга Модильяни - врача Поле Александра 12 рисунков – настоящих мировых шедевров, и большинство из них в стиле «ню». По этому поводу Ахматова много не высказывалась, но есть такая запись: « … все, что происходило, было для нас обоих предысторией нашей жизни: его – очень короткой, моей — очень длинной. Дыхание искусства еще не облегло, не преобразило эти два существования, это должен был быть светлый, легкий, предрассветный час».
Ахматова никогда никого не боялась, не кланялась, сохраняя свое достоинство, как гражданина, человека, поэта, и в ее жизни было больше горя, чем радости, больше трудностей, чем радостей. Только после смерти Сталина Анна Ахматова вернулась к своему народу. Читатели окружали ее любовью. Дважды она выдвигалась на Нобелевскую премию, получила степень почетного доктора Оксфордского университета. Вот, что она писала о трудностях и бедах своей жизни: «Категории времени гораздо сложнее, чем категории пространства. Этот день для вас был ужасен, но он был днем вашей жизни. И вы хотите, чтоб не только люди, но и день вернулся. И чтобы жизнь началась с того самого места, где ее прервали. Склеилось там, где ее разрубили топором. Но так не бывает. Справедливость, которая торжествует через много лет это уже не та справедливость, которую ваше сердце жаждало тогда. Да и сердце ваше не то…».
Лев Гумилев
«Когда я начинал заниматься наукой, обратился к древним контактам народов, тюркам, монголам. Казалось эта проблематика вдали от современных проблем. И вдруг национальные отношения история межнациональных связей, вдруг – все это оказалось в центре всех интересов».
«Гунны – это моя радость, это мой витамин».
Эти слова принадлежат большому русскому ученому, историку, переводчику и поэту Льву Гумилеву, единственному сыну Анны Ахматовой и Николая Гумилева.
Лев в детстве жил с бабушкой. Только в 1929 году, окончив школу, он приехал к матери в Петроград. В это время Анна Ахматова создала семью с Николаем Пуниным. Домашний дискомфорт, молчание отчима угнетали Льва. Однажды он попросился в экспедицию и уехал в Центральную Азию. Как его отцу Николаю Гумилеву нравилась Африка, так и Льву Гумилеву была интересна Центральная Азия. В своем дневнике Лев Гумилев написал: «Смысл моей жизни был в том, чтобы восславить и воздать должное кочевым народам Азии, которых я искренне полюбил».
На молодого человека произвели большое впечатление жаркие степи и пустыни Средней Азии, высокие горы, зеленые сады. В этой экспедиции он начал изучать фарси, узбекский и казахский языки. Но, по прибытии в Петроград Лев Гумилев был арестован НКВД. Без всяких доказательств его продержали в тюрьме целый год. Наконец, оправдавшись, на следующий год он поступил на исторический факультет Ленинградского университета. Это было самое чистое, мечтательное, полное стремления к знаниям, любви к жизни, синему небу, поэзии, красоте и женщине.
Однажды молодой человек, как обычно, пришел в библиотеку Института востоковедения. Читая книгу великого монгольского ученого Доржи Банзарова «Черная вера или шаманство у монголов», познакомился с девушкой, также интересовавшейся этой книгой. Для них обоих эта встреча стала исторической.
Лев Николаевич встретил долгожданную девушку своей мечты в библиотеке Института востоковедения. Это была Очирын Намсрайжав из Монголии. Лев сразу влюбился в красавицу с Востока. Это было подобно встрече Модильяни и Ахматовой. Вдвоем они ходили по набережной Невы, по тесным старым улицам, беседовали то о Пушкине, то о Достоевском, то говорили о будущем, и стали неразлучными друзьями.
Чтоб навек не остаться угрюмым.
Чтобы стать веселей и нежней,
Чтобы впредь ни минуты не думать
О прекрасной татарской княжне,
Чтобы пенье мое и томленье
Неожиданно вспомнила ты,
Возвращаю тебе отраженье
Чужеземной твоей красоты.
Дочитав стихотворение, Лев Николаевич сказал: «Я люблю Вас Намсрайжав, и пишу стихи о Вас…».
Коней отбивал я и верным их роздал,
Я много добычи в Китае достал;
Но где та добыча, то ведомо звездам
С коней и добычи я счастлив не стал.
Но ныне стою я при счастье на страже,
Я длинное к юрте приставил копье —
В ней карие очи моей Намсрайджавы.
В ней черные косы, в ней счастье мое.
Но, судьба распорядилась иначе. Лев Гумилев опять попал под суд. Что интересно, в Норильской тюрьме он сидел в одной камере с отцом одаренного казахского поэта Олжаса Сулейменова – Омаром Сулейменовым. После отбытия срока он добровольно пошел на фронт. Дошел до Берлина. Но, вернувшись, в 1949 году, опять был осужден. Год провел в казахстанском КарЛаге. Даже с отсидками в тюрьме, за 7 лет Лев Гумилев написал свой трехтомный труд. Одной из главных работ были «Древние тюрки».
«Я бы мог гораздо больше сделать, если бы меня не держали 14 лет в лагерях и 14 лет под запретом в печати. То есть, 28 лет у меня вылетели на ветер!», – это был крик души Льва Гумилева.
Несмотря на превратности судьбы, Лев Николаевич и Очирын Намсрайжав никогда не забывали друг друга. Эта история может стать основой для любого художественного произведения. Любящие сердца ожидала встреча – через 30 лет, но слишком запоздалая.
Чтоб навек не остаться угрюмым.
Чтобы стать веселей и нежней,
Чтобы впредь ни минуты не думать
О прекрасной татарской княжне,
Чтобы пенье моё и томленье
Неожиданно вспомнила ты,
Возвращаю тебе отраженье
Чужеземной твоей красоты.
Эта встреча была красивой, незабываемой. Когда Лев Николаевич вышел из комнаты, его супруга Наталья Викторовна сказала гостье – Очирын Намсрайджав: «Вы знаете, он однолюб и всю жизнь он любил только вас. Знали ли вы об этом?».
«…каждый народ хранит в себе прошлое, и чтобы ладить с иноплеменниками, надо уважать их этническую уникальность и предвидеть их реакцию на каждое необдуманное слово или поступок. Ведь сколько сегодня конфликтов происходит из-за взаимного непонимания или ложной уверенности, что все люди одинаковы», – эта мысль была высказана Львом Гумилевым в ту же ночь.
Да, как я упоминал в начале этой статьи, мне довелось слушать лекции такого большого ученого. У Льва Николаевича есть очень ценные, содержательные работы. Для нас очень важен его труд «Происхождение Казахского этноса».
Решил привести высказывания о Л. Гумилеве других ученых без перевода, в оригинале:
«Образование Казахского народа Л.Н. Гумилев (многие авторы такого же мнения) связывает непосредственно с улусом Джучи, его разделение на три орды: Белую, Синюю и Золотую. Интересно, что он сетует на то, что в западной историографии указываются только две орды: Белая и Золотая. Именно с Синей Ордой, занимавшей территорию от Тюмени до Мангышлака, связывает Л. Н. Гумилев происхождение казахского народа.
Л. Н. Гумилев внес свой неоценимый вклад в изучение истории этногенеза казахского народа, научно доказав, что кочевая цивилизация дала миру систему государственного управления на громадной территории Евразии.
К тому же, Л. Н. Гумилев никогда не скрывал своего теплого отношения к казахам, как и к другим потомкам кочевых народов Евразии, утверждая, что между представителями российского и степного суперэтносов существует положительная комплиментарность, которой нет, к примеру, в отношениях русских и европейцев. Как говорил Л. Н. Гумилев в одном из интервью: «Лично мне тесные контакты с казахами, татарами, узбеками показали, что дружить с этими народами просто. Надо лишь быть с ними искренними и уважать своеобразие их обычаев. Ведь сами они свой стиль поведения никому не навязывают».
«Научное наследие Л. Н. Гумилев имеет непосредственное отношение и к истории и происхождению казахского народа. Гумилев глубоко и интересно исследовал историю его предков: хуннов, тюрков, кипчаков».
Л. Н. Гумилев многое сделал и для изучения древней истории, и для казахского народа. Это один из уникальных мыслителей мирового уровня. В своих научных исследованиях он доказал, что кочевой народ Великой степи внес огромный вклад в мировую культуру и историю. Поэтому, 5 июня 2001 года наш Первый Президент-Елбасы Н. Назарбаев своим Указом присвоил имя Л. Н. Гумилева Евразийскому национальному университету.
Как гражданин, я хотел бы, чтобы такие деятели в Думе, как Никонов и Жириновский, прежде чем плевать в колодец, высказываясь о Казахстане, ознакомились с трудами собственных ученых-историков.
Например, Л. Гумилев писал о казахах: «На основе сохранившихся кочевых семей, родов, как монголов, так и тюрок, стали образовываться племенные союзы – жузы. Алтай, Тарбагатай, Тянь-Шань в сочетании с прилегающими равнинами – этот разнообразный ландшафт был местом, где зародился казахский этнос, и откуда, потом распространился на широкие, бескрайние степи Евразии, вплоть до Волги. Казахи, как этнос, вышли из очень красивой, природно-богатой и благоустроенной страны… Хотя казахи, как народ, существовали, естественно, и раньше. Все три казахских жуза были объединены между собой политическими и культурными связями, и это была наиболее удобная форма для мирного существования кочевников в Степи».
Надеюсь, слова Л. Н. Гумилева – русского с казахской душой, – заставят задуматься некоторых шовинистов, не видящих дальше своего носа и претендующих на Северный Казахстан: «…истинная дружба народов возможна только при глубоком уважении к достоинству, чести, культуре, языку и истории каждого народа, широком общении между ними. Мы должны всячески способствовать дальнейшему расширению контактов национальных культур, их взаимному обогащению, их подъему и расцвету.
P.S… в моих жилах тюркская кровь Джучи-хана, основателя Золотой Орды.
Арсылан-Лев Гумилев».