Между миром и войной: Афганистан на рубеже прежних угроз и новых вызовов
Раскол в талибском лагере
С момента возвращения к власти (до этого талибы управляли страной с 1996 по 2001 годы) новое руководство продемонстрировало некоторую лояльность к рекомендациям международного сообщества, касающихся необходимости формирования инклюзивного правительства, а также проявило интерес к обеспечению прав женщин, национальных меньшинств и реформам в сфере образования. Однако, как показало время, многие из обещаний талибов остались на уровне деклараций, а процесс создания, провозглашенного ими «Исламского Эмирата Афганистан», столкнулся с серьезными вызовами внутреннего и внешнего характера.
Сегодня «Талибан» контролирует практически всю территорию страны и продолжает укреплять свою власть на всех уровнях. Разрозненное антиталибское сопротивление не готово вести открытую борьбу с действующим правительством и фактически не оказывает значимого влияния на обстановку в стране.
Фото: Noorullah Shirzada / AFP / East News
Однако серьезным вызовом для талибов является бедственное социально-экономическое положение страны, отсутствие доступа к замороженным счетам прежнего руководства, а также расширяющееся влияние международных террористических организаций.
По мнению младшего научного сотрудника Центра ближневосточных исследований ИМЭМО РАН Ильи Зимина, сегодняшняя ситуация в Афганистане – это медленно растущая нестабильность. Это, прежде всего, связано с особенностями распределения полномочий представителей власти.
Так, заявленный как лидер движения «Талибан», эмир «Исламского Эмирата Афганистан» Хайбатулла Ахундзада все еще остается неизвестной фигурой с неопределенным политическим функционалом.
«Никто нам его еще не показал. Лично я склоняюсь к тому, что если этот человек и занимает эту должность, то скорее всего, это какая-то коллективная шура (в переводе с арабского языка – совет, прим. ред.), представляющая старое поколение управленцев из прошлого «Талибана», – отмечает эксперт.
Значительно большее влияние на процессы в стране демонстрирует ряд других функционеров, занимающих посты в правительстве «эмирата». Но последние имеют несколько разнящиеся подходы на то, каким образом необходимо выстраивать направления внешней и внутренней политики, что, в свою очередь, создает противоречия внутри самого «Талибана».
Фото: aa.com.tr
«Сейчас чаще упоминается о расколе между двумя группами элит внутри «Талибана». Так называемым новым поколением или же модернистами и талибами старой закалки, того первого периода нахождения «Талибана» у власти. Среди влиятельных персоналий – представитель молодого поколения – министр обороны, сын основателя движения муллы Омара, мулла Мохаммад Якуб, второй – теперешний глава «Сети Хаккани», министр внутренних дел Сираджуддин Хаккани, а также заместитель премьер-министра мулла Абдул Гани Барадар», – отмечает Илья Зимин.
Эксперт не исключает, что дальнейший раскол по упомянутой линии управленцев способен привести к перевороту внутри «Талибана», в наихудшем варианте – с переходом в военное противостояние. Этому также способствует растущее влияние местного филиала террористической организации Исламское государство (ИГ, ДАИШ запрещена в Казахстане – прим.ред.), который получает все больше поддержки как из-за пределов Афганистана, так и среди местного населения, находящего материальную поддержку со стороны террористов.
Перечень угроз остается прежним
Для постсоветских стран основные угрозы, исходящие с территории Афганистана, связаны с террористической активностью, экспортом идей религиозного экстремизма, производством и транзитом наркотиков, нелегальной миграцией и возможными потоками беженцев.
Генеральный директор Института региональных проблем РФ Дмитрий Журавлев считает, что с учетом нынешних реалий жизни в Афганистане, сегодняшние угрозы сохранятся в долгосрочной перспективе.
Фото: AP Photo
«Но талибы сейчас, в большей степени, повзрослели. Они больше интересуются тем, как создать стабильное государство с работающей промышленностью, они именно на этой почве не могут договориться с ИГ, так как последняя хочет перманентную революцию, а талибы хотят, чтобы в своей стране был порядок», – пояснил Дмитрий Журавлев.
По его мнению, относительно свободное положение международных террористов в Афганистане сохраняет угрозу инфильтрации боевиков и проповедников в страны Центральной Азии и далее в другие постсоветские государства.
«Среди талибов есть представители титульных наций стран Средней Азии, которых очень легко можно интегрировать на этнической родине. Талибы все-таки полусветские, а «Исламское государство» – религиозная организация, и они могут транслировать в сторону Центральной Азии, особенно, Узбекистана и Казахстана, свои идеологические построения, что может быть очень опасно», – подытожил он.
В целом по мнению экспертов, опасность инфильтрации исходит со стороны не только от ИГ (в лице афганского ответвления ИГ «Вилаят Хорасан»), но и других объединений, как, например, Исламское движение восточного Туркестана, Исламское движение Узбекистана и группировка «Джамаат Ансарулла» (все эти организации запрещены в Казахстане – прим. ред.).
Фото: Rahmat Gul / AP
Сценарии возможны все
Говоря о прогнозах развития ситуации в Афганистане, руководитель Центра ближневосточных исследований ИМЭМО РАН Ирина Звягельская обратила внимание на ряд ключевых факторов, среди которых: нарастающие противоречия между умеренным и радикальными крыльями «Талибана», социально-экономическая ситуация в стране и подходы самих властей к вопросам строительства страны.
«Неясным остается вопрос о ситуации внутри правящей элиты, насколько эти противоречия будут серьезны и какой дестабилизирующий эффект они будут иметь», – отмечает руководитель исследовательского центра. – Второй вопрос, который всех волнует, а может быть и первый – это социально-гуманитарная ситуация в самом Афганистане: она продолжает ухудшаться, люди фактически бедствуют. А это, естественно, может спровоцировать волны миграции».
«В свое время было разработано множество проектов, которые нацелены на логистическую взаимосвязь между Центральной и Южной Азией, и все они так или иначе прокладываются через Афганистан. Что в итоге получится, насколько афганские власти будут в этом заинтересованы и смогут ли они обеспечить безопасность – это вопросы, остающиеся открытыми. Многое здесь зависит от политики самих афганских властей», – считает Ирина Звягельская.
«Мне кажется, на сегодня нельзя исключать никаких негативных сценариев. Самое главное, что обращает на себя внимание это то, что нынешнее руководство Афганистана, пока не нацелено на современное государственное строительство. Вот всё, что сейчас оно делает, обращено против среднего класса, против образованных людей. Сужается группа граждан, которая составляет человеческий капитал. На это надо обращать внимание, когда мы говорим о будущем Афганистана», – подытожила эксперт.
Фото:Hoshang Hashimi/AFP
Международное содействие как шанс для Афганистана
Постконфликтное восстановление Афганистана невозможно представить без помощи международного сообщества, в особенности, стран региона. Продолжение работы по вовлечению местного правительства предполагает многосторонние и двусторонние контакты, создание постоянно действующих диалоговых инклюзивных площадок и оказание гуманитарной помощи.
«В случае с Афганистаном, очень большое значение имеет двусторонний формат. Это, прежде всего, касается соседей Афганистана, потому что встречи и детальное обсуждение каких-то конкретных проблем, это не всегда возможно на многосторонних встречах. Там, где речь идет о выполнении международных требований, многосторонние форматы более эффективны, но, когда речь идет о конкретных вещах и договоренностях, здесь двусторонний будет более востребованным», – полагает Ирина Звягельская.
По мнению младшего научного сотрудника Центра ближневосточных исследований ИМЭМО РАН Ильи Зимина, в ближайшей перспективе все сотрудничество с афганскими властями будет сводиться к проектам гуманитарной помощи, развитию торговли (поставкам продовольствия и энергоносителей). Однако говорить о возможности запуска крупных инфраструктурных проектов или участия «Талибана» на международных площадках в ближайшей перспективе говорить не приходится.
