Концепция «Жана Казахстан»: как поменяются избирательные и партийные механизмы страны
«Избирательная система – это фильтр по вводу требований в политическую систему, партии – это инструменты для ввода этих требований. Одна из функций партий – уметь объединить требования разных социальных групп. Сильное государство, т.е. государство с сильной политической системой способно выдержать и повышенные требования, как внутреннего, так и внешнего характера. Кроме того, важная функция избирательной системы – это формировать партийную систему – двух- или многопартийную систему», - сказал Талгат Исмагамбетов в беседе корреспонденту МИА «Казинформ».
По его словам, наша ситуация предполагает два пути преобразований партийно-политического поля: первый - это сохранение доминирования исполнительной вертикали в создании и продвижении лояльных партий; второй – самостоятельность партий от властных институтов.
Он пояснил, что самостоятельность партий от властных институтов означает, что сущность политических преобразований в том, что отойдет в прошлое «управляемая демократия» – стремление власти контролировать все процессы в сфере политики, заодно защищая свое спокойствие и автономность от критики в СМИ, проявлений свободы митингов и демонстраций и т.п.
«С 1995 года и до сих пор исполнительная вертикаль занята не только управленческими задачами, но и нагружена вопросами сохранения стабильности и согласия, активным вовлечением в выборный процесс и партийное строительство. Издержки того, что исполнительная вертикаль нагружена вопросами выборов, коррекции его результатов посредством пресловутого административного ресурса, проявились дважды в современной истории страны. С 1995 года для власти был важен результат – иметь лояльный депутатский корпус. Первоначальное намерение иметь подавляющее большинство из лояльных депутатов сменилось монополией партии «Nur Otan» в составе Мажилиса в 2007 году. С 2011 года лояльность всех депутатов имеет место, правда, в рамках многопартийности. Открытая борьба политических альтернатив и кандидатов, предлагающих разное видение и решения была заменена продвижением нужных кандидатов и была отдана на откуп исполнительной власти», - заявил эксперт.
В частности, принятие решений, новых законов ускорялось и происходило без напрягающих и ненужных для высшей бюрократии дебатов. Цель, казалось, была достигнута во внешней бесконфликтности между исполнительной и представительной ветвями власти.
По его мнению, сведение к минимуму открытой конкуренции альтернатив оказалось выигрышем тактическим, но не стратегическим. Дело в том, что разница интересов групп в истэблишменте существовала и существует, и в таких условиях не может быть полноценно представлена.
«Как следствие, борьба из публичной, в стенах парламента, сохранилась в закулисной форме, в скрытой от общественности интригах «под ковром». Есть свои закономерности: времена затишья могут прерваться острым обострением «подковерной борьбы». По крайней мере, дважды эта латентная «подковерная борьба» приобретала публичный характер и тем самым приводила к политическим кризисам. На наш взгляд, накопленный политический опыт и «верхов», и «низов» достаточен, чтобы решить оставлять ли «подковерную» борьбу более важной, чем дебаты в парламенте», - сказал Т. Исмагамбетов.
Он также высказался о бюрократии и борьбе с ней в рамках инициативы.
«Сила бюрократии не в численности аппаратчиков, а в умении превращать государственный вопрос в канцелярский вопрос, а вопрос чисто канцелярский - в государственной важности вопрос. Отчетность по этим показателям позволяет государственному аппарату не столько «заболтать» выполнение любого решения (на это мастера горе-политики), а превратить выполнение решения не в изменение в жизненных социально-экономических процессов, а в столбик рождающихся в канцеляриях показателей отчетности. Строительство государства и его преобразование требует, как необходимое условие рациональную бюрократию. Чем меньше возможности у государственного аппарата быть уверенной в силе и влияние канцелярий, тем более чиновники вынуждены быть т.н. рациональной бюрократией», - подчеркнул спикер.
То есть, отмечает эксперт, бюрократией дисциплинированной «не перед грозными» очами начальства и малоответственной перед общественностью, а вынужденной больше обращать внимание на «мнение народное» в лице СМИ, контроль и запросы как одну из форм контроля со стороны депутатского корпуса – парламента и местных представительных органов.
«Нелишним будет напомнить, что контроль «сверху» за политикой неизбежно дополняется доминированием бюрократии и, соответственно, последствиями её господства такими как непрозрачность действий чиновников, включая коррупционные «откаты» при тендерах на госзакупки, отходом от социальной справедливости в проведении экономической и социальной политики. Заметим, что даровать «сверху» самую совершенную избирательную систему невозможно, ибо властвующий субъект не может учесть интересы разных «актеров». Оптимальный вариант – это обсуждение и принятие «правил игры» той частью общественности, что называют «политическое общество», - считает он.
Он выразил мнение, что преобразования избирательной и партийной систем – этих двух подсистем политической системы страны жизненно необходимы, поскольку именно в них скрыта сердцевина будущего успеха или неудачи решения назревших социально-экономических проблем.
«Важная функция избирательной системы – это формировать партийную систему – двух- или многопартийную систему. Будет ли в стране полуторапартийная система, как в послевоенной Японии до начала 1990-х, то есть до того периода когда большинство избирателей предпочло голосования не за ЛДП (либерал-демократическую партию), олицетворявшую стабильность, а за партии, предлагавшие перемены, зависит от способности партии «Аманат» соответствовать запросам избирателей. Мажоритарная система относительного большинства способна формировать двухпартийную систему, пропорциональная система порождает множество партий, представленных в парламенте, а в зависимости от избирательного барьера ограничивается их количество», - заявил эксперт.
Он заявил о важности электоральной емкости – очень большие по численности населения округа означают преимущества лиц и организаций, имеющих больше чем у конкурентов материально-финансовые возможности. Тем более, когда избрание осуществляется во втором туре.
«Возможно сохранить достоинство мажоритарной системы относительного большинства – избрание в один тур. Например, кандидат А от правящей партии получил 36% голосов и стал обладателем мандата, кандидат Б от оппозиционной партии 1 имеет 34% голосов, кандидат В от оппозиционной партии 2 имеет 30% голосов. Допустим, что эти две оппозиционные партии преодолели избирательный барьер в 5% голосов и участвуют в распределении мест по пропорциональной системе. Тогда кандидат Б с 34% голосов и есть первый претендент от оппозиционной партии 1 на мандат по пропорциональной системе, а 30% голосов, полученных кандидатом В от оппозиционной партии 2, означают, что ему предшествуют кандидаты от этой партии, имеющие, например, 35%, 34%, т.е. больше чем его 30%. Предлагается, что только тот, кто не получил депутатский мандат в избирательном округе, может участвовать в распределении мест по пропорциональной системе в национальном масштабе», - объяснил спикер.
Он считает, что этот вариант смешанной системы позволяет недостатки каждой из составляющих его системы обратить в достоинства.
«В вышеприведенном случае почти треть голосов в округе за каждую из двух оппозиционных партий компенсируется пропорциональной системой хотя бы частично, а распределение мандатов по партийным спискам предпочтительно определять не волей руководства и влиянием партийного аппарата, а той долей голосов избирателей, которые получил каждый кандидат», - заключил Т. Исмагамбетов.