Тимур Пулатов: Литература возвращается по кругу к истинным читателям
Тимур Пулатов (родился в 1939 году в Бухаре, Узбекистан) – лауреат государственной премии Узбекистана, премии Важи Пшавела (Грузия), премии Саят-Новы (Армения) и Международной премии имени М. Шолохова. Народный писатель Узбекистана и Таджикистана. В 1991 году он был избран первым секретарем правления Союза писателей СССР. После реорганизации Союза писателей СССР в Международное сообщество писательских союзов России и стран СНГ (МСПС) в 1992 году Тимур Пулатов возглавил это крупнейшее писательское объединение. В 2000 году Тимур Пулатов сложил с себя полномочия председателя МСПС. Он вернулся к литературному творчеству, о котором мечтал все те годы, что был руководителем творческого союза. В настоящее время работает над большим романом о современности.
Мировую известность принесли ему романы «Черепаха Тарази», «Страсти бухарского дома», «Плавающая Евразия». Произведения Тимур Пулатова переведены примерно на 50 языков. С 1991 года по настоящее время писатель живет в Москве.
Корреспондент МИА «Казинформ» пообщался с известным писателем. Предлагаем вашему вниманию это интервью.
- Была эпоха выдающихся писателей и поэтов: Чингиз Айтматов, Расул Гамзатов, Кайсын Кулиев, Мустай Карим, Давид Кугультинов были известны во всем мире. Осталось мало звезд, таких как Олжас Сулейменов, Мухтар Шаханов, Тимур Зульфикаров, Гулрухсор Сафиева. Похоже, после вашего поколения в литературе не было столь же мощного поколения. В чем, на ваш взгляд, причина этого?
- Названные вами писатели, и не только они, творили в эпоху сопротивления материала в своих произведениях - в сюжете, в стиле письма, чтобы выразить свою оригинальность и непохожесть - но и сопротивления среды, которая выражалась в партийном администрирования литературы, в цензуре. Чтобы избежать этого и творить, не изменяя своему признанию, писатели порой в различных сложных жанрах находили новые формы самовыражения, используя иносказания народного творчества, мифы, легенды как подтекст реализма, ибо сама реальность в художественном выражении имеет много смыслов. Короче, выражались «эзоповским языком», чтобы избежать цензуры.
И в итоге они могли сказать новое слово в своих национальных литературах, что возвысило их до общенационального уровня. Для поколения, пришедшего после нас, уже нет «табу» на многие явления жизни, «сверху» нет такого прессинга, когда из мук творчества рождаются настоящая литература.
Да и само время, сама эпоха измельчала, утратила свою многозначимость. Бытописание сделалось главной струей в современной литературе. Как это ни парадоксально звучит, но для рождения талантливых произведений, будь то в литературе, кино или живописи, нужно, чтобы творцы преодолевали не только собственные муки творчества, но и сопротивление среды. Утверждаю это исходя из собственного опыта и опыта многих и многих писателей «советского» периода.
- Мы знаем, что в прошлому вас были хорошие отношения с казахскими писателями. Эта дружба продолжается и сегодня? Что выможете сказать о казахской литературе?
- Первое творческое соприкосновение с творчеством казахского писателя случилось в моей молодости во время учебы в Москве на Высших курсах сценаристов и режиссеров в 1965 году. Мой художественный руководитель Василий Иванович Соловьев, сам фронтовик, предложил в качестве эксперимента в сценарном деле написать пару эпизодов сценария по книге «Волоколамское шоссе» Бауыржана Момышулы. Худо-бедно я справился с этой работой, затем состоялась у нас встреча с самим героем - участником сражения под Москвой, образ которого очень впечатлил меня... так что по прошествии полувека помню образ великого казаха...
Из современных казахских писателей высоко ценю творчество Абдижамила Нурпеисова с которым много раз встречался в Москве, вместе ездили в составе писательской делегации в Восточную Германию, где мы выступали перед немецкими читателями - запомнился мне Нурпеисов как мудрый, совестливый друг.
В пору работы в Москве в Международном сообществе писательских союзов часто встречался с Нурланом Оразалиным, беседовали о литературе, в частности о казахской, которая в ту пору была одной лучшей среди многонациональной литературы. После того, как наши межнациональные литературные связи почти прекратились к началу 90-х годов прошлого века, к сожалению, мы стали меньше интересоваться друг другом, меньше переводить, читать, встречаться.
Но то, что создано в казахской литературе, и по сей является одним из ярких образцов тюркоязычной литературы.
- В чем преимущества и недостатки литературы постсоветских стран?
- Казалось бы, преимущество в том, что нет административного и цензурного давления на творчество, но сейчас трудно назвать новые имена идущего за нами следом писательского поколения, в силу того, что прервалась живая связь с «общесоюзной» и мировой литературой. Принцип «пиши о чем хочешь» приводит к торопливости, не дает возможность обогащать литературу новыми формами, стилями, жанрами... Да и читатель иной, не тот мудрый, вдумчивый, которого радует шелест книжных страниц, преодолеваемых вдумчиво, терпеливо, перечитывая еще и еще раз. Кажется, все доступно в Интернете. Но не Интернет воспитывает читательский вкус, возвышает читателя, обогащает морально и нравственно, а живая книга.
Многим кажется, что литература, книга погибает. Но по моему глубокому убеждению, литература не гибнет. Литература возвращается по кругу к истинным читателям и ценителям настоящего искусства, которые были в античные и средневековые времена, когда взращивались истинные ценители литературы, как во времена Софокла, Гомера, Еврипида, Омара Хайяма, Фирдоуси, Алишера Навои, Низами, когда литература ценилась в не тиражах, а была как горсть жемчуга в душах тех, кто ее понимал и ценил... А суждение, что время толстых романов прошло, окажется преувеличенным, когда благодарный читатель, изо дня в день восторгаясь красотой мудростью многотомного эпоса «Шахнаме», снова ощутит вкус эпического размаха многостраничных романов и поэтических трудов.
- В последнее время тема Крыма поднялась в вашем творчестве на новый уровень. Что вас подтолкнуло к этой теме?
- Темой высланных с родины жителей Крыма интересуюсь с 1988 года, когда писал об их страданиях на чужбине, свидетелем которых был в Узбекистане. Обходя цензуру, удалось опубликовать о крымцах в тогда еще советском журнале «Дружба народов», газете «Московские новости», и с тех пор тема эта, как и боль народа, проходит через мое творчество в повестях, романах о несправедливо лишенных родины. Вот и недавно закончил новый роман «Красный шторм - через тернии к звездам» о выдающемся крымско-татарском поэте, ученом-тюркологе Бекире Чобан-заде, который был знаком с востоковедческими трудами Чокана Валиханова и высоко ценил его.
- Как вы думаете, в каком направлении должна развиваться сегодняшняя литература?
- Наши национальные литературы должны, как мне кажется, отходить от груза «социалистического реализма», который по сей день давит на некоторые умы, создающие произведения в похвалу нынешней власти или уходящие в далекую историю. Нам не хватает жанрового разнообразия, созданного в лучших образцах мировой литературы - в сфере мифического реализма, модернизма, постмодернизма, что, на мой взгляд, особенно характерно для нашей традиционной восточной культуры, менталитета и мироощущения. Никому не навязываю такое видение мира, исхожу лишь из своих поисков в прозе.
- Спасибо!
Беседовал Бегабат Узаков