Посторонним вход запрещен: репортаж из операционной зоны в Рудном
Операционный блок редко видят пациенты: после оформления их ждет палата, а все главное случается за закрытой дверью. Что происходит за это время, когда целая команда врачей готовится к вмешательству, ведет операцию и распределяет роли без лишних слов подробнее – читайте в материале корреспондента агентства Kazinform.
Попасть в закулисье операционного блока — значит увидеть своими глазами как командная работа творит «медицинские» чудеса с помощью хирургических инструментов.
Прежде чем переступить порог двери с табличкой «Посторонним вход воспрещен», обязательно выдают специальный халат, бахилы, шапочку и маску — без средств индивидуальной защиты вход невозможен.
Сердце больницы
Путешествие начинается с обзора. Старшая медсестра операционного отделения Рудненской городской многопрофильной больницы Гульнара Хайруллина объясняет, что операционный блок — это фактически сердце больницы.
Целый этаж больницы состоит из операционных палат — в секциях выполняются плановые операции по нейрохирургии, урологии, офтальмологии, хирургии, травматологии и так далее. Есть отдельный блок для экстренных вмешательств, который работает круглосуточно.
— Различие между экстренными и плановыми операциями принципиальное: экстренные идут круглосуточно на втором этаже — ДТП, падения, инфаркты, ангиография; плановые — только после обследований и подготовки, по четкому графику. В среднем в блоке выполняют более 20 операций в день: 10–11 офтальмологических, 7–8 травматологических, по 4–5 хирургических и урологических. Понедельник полностью отведен под генеральную обработку, стерилизацию и подготовку на неделю вперед: формируются комплекты инструментов, расходники, распределяются операционные, — рассказывает Гульнара Хайруллина.
За три десятилетия работы она наблюдала, как технологии меняли подходы к хирургии: если раньше аппендицит извлекали через большой разрез и пациенты восстанавливались неделями, сегодня используются лапароскопические методы — три небольших прокола, полчаса работы, и человек быстрее возвращается к норме.
По ее словам, городская больница давно выполняет сложные вмешательства.
— Например, эндопротезирование тазобедренного и коленного суставов, на которые не каждый хирург берется из-за ответственности перед пациентом. Здесь этому научились еще тогда, когда в областном центре подобных операций не проводили: приезжали специалисты из ближнего зарубежья и Алматы, проводили мастер-классы. Так же ушла вперед урология — вмешательства, за которыми раньше ездили только в Астану, теперь выполняют на месте, полностью оснащаясь под современный стандарт, — говорит она.
Оснащение — стоит на уровне крупных центров. Например в арсенале есть две С-дуги, система интрамедуллярного остеосинтеза, благодаря которой пациенты с переломами начинают ходить на второй–третий день, а затем гвоздь бесшовно извлекают, когда кость уже срослась.
В операционной тоже есть свои приметы. Правда, многие появились не из мистики, а из наблюдений.
— Я 30 лет отработала в экстренной операционной — это все знаю. Например, мы делаем операцию, и во время процесса падает инструмент, значит, следом будет еще одна операция. А оно так и есть, — поясняет медсестра.
Что видит человек во время наркоза
Увидеть своими глазами удалось… удаление грыжи межпозвоночного диска L4–L5. Если простыми словами — это операция, при которой врач убирает выпавший кусочек диска между позвонками, чтобы он не давил на нерв и не вызывал боль. Пациентке чуть больше 40 лет, и это уже не первое вмешательство по удалению грыжи.
Любая плановая операция начинается с проектирования по всем исходным вариантам развития событий, чтобы быть готовым ко всему. А сам этап стартует с анестезии.
— Работа анестезиолога крайне важна, хоть и зачастую она недооценивается у нас. Любое оперативное вмешательство невозможно произвести без анестезиологического обеспечения, то есть без обезболивания, не включая какие-то мелкие-мелкие операции, — говорит врач анестезиолог-реаниматолог Евгений Генрих.
По словам специалиста, большинство оперативных вмешательств сопровождаются анестезией, и это в первую очередь защита пациента и облегчение работы хирургу.
Анестезиолог обеспечивает состояние, при котором человек не чувствует боли во время операции.
— Можно ввести пациента в общую анестезию, и тогда он будет спать. Он абсолютно ничего не слышит, не видит и проснется только после операции. Есть виды местной анестезии, когда можно обезболивать отдельно ноги или руки — пациент может быть при этом в сознании, видеть, слышать, общаться с вами, но не испытывать болевых ощущений, — подчеркивает врач.
Анестезиолог постоянно контролирует состояние пациента на протяжении всей операции. Мнение о том, что он всю операцию ничего не делает — ошибочное.
— В течение операции производится мониторинг всех жизненно важных функций организма: дыхание, гемодинамика, давление, оценивается пульс, частота сокращения и степень насыщения крови кислородом — так называемая сатурация. Плюс сама газовая анестезия контролируется — уровень газа, который мы подаем пациенту, и то, сколько из него выходит обратно, — рассказывает Евгений Генрих.
Анестезия — это не один укол в начале операции. Идет систематическое или непрерывное введение препаратов в течение всей операции. Контролируется количество и интервал введения». И да, пациенты обычно ничего не видят во время наркоза.
— Они ничего не помнят. Пациенты помнят, как легли на стол. Мы предупреждаем: сейчас будут закрываться глаза, захочется спать. Этот момент они запоминают — что уснули — а следующий момент, который вспоминают — это когда проснулись уже после операции. Для пациента это может пройти как 5–10 минут: уснул и проснулся. Хотя на самом деле может пройти 4–5 часов, — поясняет врач.
Самый большой страх пациентов — если вдруг анестезия закончится в середине операции. Но такие моменты исключены абсолютно.
— Нет, мы же для этого там находимся. Анестезия будет идти ровно столько, сколько мне будет нужно. Я должен регулировать этот процесс, и она закончиться никак не должна. Местная анестезия имеет ограничения: у нее фиксированное время действия. А если есть предположение, что операция может затянуться и этого не хватит, придется отказаться от метода и перейти на другой, — говорит Е. Генрих.
После завершения вмешательства анестезиолог обеспечивает безболезненный выход из анестезии, контролируя прием препаратов для ранней реабилитации.
Важна командная работа
После сверки всех показателей, заведующий отделением нейрохирургии Руслан Маликов, нейрохирург Богдан Тесленко и операционная медсестра Олеся Константинова приступают к работе. В палате дополнительно находятся еще медсестры и санитарки.
— Большая часть нашей работы связана и с плановыми операциями. Доступы, инструментарий, оборудование — все разное, мы подбираем метод под конкретную проблему. Кроме того, команда активно работает с периферической нервной системой: освобождает зажатые нервы, устраняет спаечный процесс, восстанавливает нервную проводимость. В арсенале отделения и операции при инсультах: нейрохирурги удаляют как ишемические, так и геморрагические очаги, а также внутричерепные гематомы. У нас третий уровень. Практически весь спектр оперативных вмешательств, который возможен, мы делаем здесь, — говорит Руслан Маликов.
Стоит отметить, что все часы операции хирурги, медсестра не отходят от пациента. Процессы могут затягиваться часами, но пока дело не будет доведено до конца — все будут на месте.
После операций врач рекомендует пациентам бережный режим, контроль веса и регулярную физическую активность.
— Гимнастика и спорт должны быть систематическими. Если человек соблюдает рекомендации, мы обычно с ним больше не встречаемся — разве что на улице, — говорит нейрохирург.
Пока шла операция, у пациентки сильно начала выступать кровь, но в дело вмешался анестезиолог, которые скорректировал показатели и кровопотери уменьшились.
Самым ответственным моментом любой операции он считает подготовку. По его словам, чем лучше составлен предоперационный план и его вариации, тем спокойнее проходит вмешательство.
— Мы заранее просчитываем все сценарии — хорошие и плохие — и составляем план действий прямо на операци. Именно тщательная подготовка помогает сохранять качество и безопасность вмешательств. Пациенты же чаще всего интересуются практическими вопросами: сколько будет длиться операция, когда они смогут ходить и что можно будет есть, — добавляет он.
Во время процесса важным было «дотянуться» до проблемной зоны, при этом не повредить нервы, сухожилия и все что находится рядом.
Стандартная предоперационная подготовка включает не только обследование пациента, но и детальную работу со снимками.
Обычно изучаются изображения в 3D-модели, в трех плоскостях определяется проблема, варианты решения, сроки, доступ, угол вмешательства. При этом он подчеркивает: непредвиденные ситуации бывают всегда.
— Их никто не отменял — к сожалению. Поэтому важна подготовка всей команды. Слаженная работа приносит положительный результат, — заявляет он.
Спустя несколько часов, небольшие кусочки были извлечены наружу. Впереди еще несколько часов работы по остальным фрагментам грыжи, послойное ушивание операционного доступа, вывод из наркоза и реабилитация.
В профессии нейрохирург Руслан Маликов — 27 лет. Свою карьеру начинал в травматологии, где работал травматологом-ортопедом 11 лет. Затем пришел в нейрохирургию. Первую самостоятельную операцию он помнит четко: перелом ключицы и металлоостеосинтез.
— Страшно не было. Коллектив был прекрасный, рядом — заведующий отделением. Я знал, что есть плечо, на которое могу опереться, — улыбается он.
Сегодня опытный врач уверенно говорит о прогрессе профессии. По его словам, регионы не отстают от крупных центров.
— В областных больницах стоит такое же оборудование, как в национальных центрах Астаны. Мы постоянно общаемся с коллегами, делимся информацией, решаем рабочие вопросы. Нейрохирургическая служба у нас — на высоте, — резюмирует Р. Маликов.
Операционный блок — это место, где нет лишних слов и случайных людей. Здесь каждый знает свою роль: анестезиолог, хирург, медсестра.
Пока пациент спит, команда работает, чтобы он проснулся без боли и вернулся к жизни. Все держится на подготовке, точности и доверии — именно так медицина творит свои чудеса.
О том, какие сложные операции делают детям в столице — можно прочитать здесь.
В Караганде начали проводить хирургические вмешательства с помощью робота.
