На правильной стороне истории, или почему Запад беспокоят встречи в Китае
Военный парад в Пекине, посвященный 80-летию окончания второй мировой войны, произвел солидное впечатление своим масштабом, особенно в части оружейного оснащения. Китай продемонстрировал свои немалые военные возможности, что привело к возникновению дискуссий, кому было адресовано это послание, если оно, конечно, было таковым. Многие заговорили о возможности новой холодной войны. Хотя сам председатель КНР Си Цзиньпин на саммите ШОС обещал противостоять «ментальности холодной войны». Международный обозреватель Kazinform – о сути азиатских месседжей и реакциях на них.
Исторический контекст
Главный момент в проведении парада был связан с его идеологической составляющей. С точки зрения Пекина главную роль в победе над милитаристской Японией сыграл именно Китай, а также СССР. После окончания войны против фашистской Германии Советский Союз в рамках своих обязательств перед США и Великобританией, которые были даны на встрече в Ялте, вступил в войну с Японией и сравнительно быстро разгромил японскую Квантунскую армию в Северном Китае.
В тот момент американцы беспокоились о том, что придется штурмовать японские острова. На фоне тех огромных потерь, которые были понесены при штурме японских островов Иводзима и Окинава, такие опасения были оправданы. Кроме того, в Северном Китае японская армия создала военно-промышленный район, где находились военные предприятия и 1 млн. солдат. Это был такой стратегический тыл для Токио. Поэтому окончательная победа над Японией потребовала бы от США больших усилий.
В этой ситуации военное вмешательство СССР и разгром Квантунской армии, несомненно, ослабили способность Японии к сопротивлению, в том числе на островах. Но, возможно, гораздо большую роль сыграли атомные бомбардировки японских городов Хиросимы и Нагасаки 6 и 9 августа 1945 года. Они произвели тяжелое впечатление на военно-политическое руководство Японии и способствовали принятию им решения о капитуляции.
В Китае в это время были две главные силы. Коммунистическая партия во главе с Мао Цзэдуном и партия Гоминьдан во главе с Чан Кайши. Китайские коммунисты контролировали территории на северо-западе Китая, который назывался "Особый район" в провинциях Шэньси, Ганьсу и Нинся. Силы Гоминьдан фактически представляли собой конгломерат военных сил разных провинциальных генералов. Они контролировали большую часть Китая, который не находился под оккупацией японских войск. В свою очередь на оккупированных территориях находились марионеточные государства – Маньчжоу-го и Китайская республика Ван Цзинвэя.
Гоминьдан вел войну с Японией с 1937 года. На первом этапе поддержка поступала также из СССР, например, авиация и летчики. С началом второй мировой войны ему оказывали поддержку США и Великобритания. Конечно, война в Китае вынуждала Японию держать здесь существенную часть военных сил даже в период боев в Тихом океане. Однако война против США в основном велась на многочисленных островах, где главную роль играл флот. В Китае находилась сухопутная армия.
Такой контекст событий оставляет место для разных интерпретаций. Например, могли бы США быстро победить, если бы не вмешался СССР? Кроме того, если бы Япония не завязла в Китае, добилась бы она большего во время своего наступления в начале войны? Другой вопрос, что было бы с китайским сопротивлением Японии, если бы Токио перебросил бы больше сухопутных войск из Маньчжоу-го на границу Бирмы и Индии и перерезал бы линии снабжения армии Гоминьдана?
Все эти вопросы традиционно были предметом научных дискуссий и идеологии, особенно во время холодной войны. К международной политике они имели меньшее отношение, скорее выступали как исторический фон. Однако США не согласны с интерпретацией некоторых событий Китаем.
Взгляд США
Президент США Дональд Трамп выразил свое несогласие сообщением в своей социальной сети TruthSocial. Он написал, что главный вопрос, на который предстоит ответить, заключается в том, упомянет ли председатель КНР "огромную поддержку, которую США оказали Китаю, чтобы помочь обрести свободу". Он также обвинил Владимира Путина и Ким Чен Ына в заговоре против Соединенных Штатов.
Новое издание Холодной войны?
В таком формате история тесно переплетается с политикой и международными отношениями. Это и дало основания многим утверждать, что мы стоим на пороге новой холодной войны.
В свою очередь Си Цзиньпин в своей речи на открытии военного парада заявил, что «человечество вновь стоит перед выбором – между войной и миром, диалогом и конфронтацией, взаимовыгодными результатами и игрой с нулевой суммой». Затем он добавил, что «китайский народ твердо стоит на правильной стороне истории».
С учетом того, что на параде присутствовало около 20 глав государств, действительно выглядело как демонстрация позиции. К тому же, главными действующими лицами были президент России Владимир Путин и лидер Северной Кореи Ким Чен Ын. С формальной точки зрения и в историческом разрезе они представляли государства, которые либо активно участвовали в событиях 1945 года (Россия как преемник СССР), либо были образованы в результате поражения Японии (как Северная Корея). Однако, была очевидна отсылка к конфликту России с Западом, в котором принимала определенное участие и Северная Корея.
Так что создавалось вполне отчетливое впечатление, что действительно речь может идти о новом издании холодной войны и формировании новых противостоящих друг другу альянсов. Однако это маловероятное развитие событий.
Во всем виноваты пошлины
В первую очередь стоит обратить внимание на слова Си Цзиньпина о выборе между «диалогом и конфронтацией», а также «о взаимовыгодных результатах». Здесь важен контекст, который связан с продолжающимися переговорами Китая и США по торговым тарифам. Они проходят очень непросто. Кроме того, США в запасе имеют средства давления, предусмотренные законопроектом Грэма/Блюменталя, о возможном введении 500%-ных пошлин против стран, которые покупают российские энергоносители. Решение об этом может принять Трамп, в зависимости от хода переговоров.
Но для нас важно то, что речь идет о споре двух сторон по вопросам торговли. Конечно, США рассматривают вопрос своего дефицита с Китаем как вопрос геополитики и формирования зависимости. Тем не менее, это рыночная дискуссия. Этим нынешняя ситуация отличается от времен классической холодной войны. Тогда у СССР была плановая экономика. Как и у Китая, который с конца 1950-ых годов находился в плохих отношениях с Советским Союзом. Поэтому в той холодной войне была серьезная идеологическая составляющая. Сегодня она тоже есть, парад в Пекине это продемонстрировал, но все же идеология заметно уступает рынку.
Если посмотреть на итоги встречи в Пекине, а до этого в Тяньцзине во время саммита ШОС, то здесь было много публичных моментов, но существенно меньше практических результатов в области экономики. Например, известный проект «Сила Сибири-2», о котором объявил руководитель «Газпрома» Алексей Миллер, пока не был подтвержден китайской стороной. Потому что не решены вопросы, кто будет финансировать стоимость строительства, которая может составить до 2 трлн. рублей, и не понятна итоговая цена на газ для Китая.
Индия перед выбором
В любом случае у всех участников есть вполне понятные экономические интересы. Например, та же Индия все еще ведет переговоры с США по вопросу тарифов. У индийского премьера Нарендры Моди есть два возможных варианта: либо все-таки договориться с американцами и снизить таким образом тарифы в 50%, либо отказаться от договоренностей. Но тогда он рискует 66% от 60 млрд экспорта в США, которые не освобождены от пошлин. Это примерно 45 млрд. долларов. Причем, они состоят из товаров, которые Индия не сможет реализовать на других рынках. На российской нефти Индия зарабатывает 12-13 млрд. долларов в год. Это много, но потеря 45 млрд. стоит дороже. Собственно, поэтому Моди на саммите ШОС старался быть близким с Путиным. Ему было бы выгоднее, если бы российско-украинский конфликт завершился.
Эпилог
Так что, можно предположить, что нет никаких реальных оснований для новой холодной войны. Вполне возможно, что Китай таким образом повышает ставки в сложной геополитической игре с достаточно непредсказуемым Трампом. Но это не значит, что речь идет о реальной конфронтации в духе советско-американского противостояния 1950-1980-ых годов. Для этого нет экономических оснований. Скорее речь идет о торге за лучшие условия торговли. В этом нет хороших новостей для мировой экономики, потому что мы все балансируем на пороге войны протекционизмов. Но это все же не приближает нас к опасности реального противостояния.
