Как отразится на Казахстане и мире смена власти в Южной Корее
Выборы в Южной Корее в принципе завершились ожидаемым всеми результатом, который наглядно демонстрирует существующий раскол в южнокорейском обществе, пишет международный обозреватель агентства Kazinform.
Бескомпромиссная политическая борьба
При весьма высокой явке избирателей - 79,4% - на выборах победил представитель партии «Тобуро» Ли Чжэ Мён с результатом 49,2% голосов. Его основной соперник от партии «Слуга народа» Ким Мун Су набрал 41,4% голосов и признал свое поражение. Если учитывать очень напряженную ситуацию в стране после событий 3 декабря 2024 года этот результат довольно наглядно демонстрирует существующий раскол в южнокорейском обществе.
Тогда бывший президент Юн Сок Ёль ввел военное положение на фоне разногласий с парламентом, где большинство находилось у партии «Тобуро». Но парламент отменил его решение. 14 декабря он был отстранен от власти в результате импичмента. 4 апреля 2025 года решением Конституционного суда завершилась сложная юридическая эпопея с его отстранением от должности.
Но даже в такой, казалось бы, очевидной ситуации кандидат от консервативной партии «Слуга народа» Ким Мун Су все-таки набрал больше 40% голосов. При том, что его соперник Ли Чжэ Мён фактически был героем 3 декабря, именно он возглавил сопротивление парламента действиям президента Юн Сок Ёля. В то время как Ким Мун Су был министром в правительстве мятежного президента, защищал введение военного положения и не поддержал его импичмент. Кроме того, он единственный из министров прежнего правительства, который отказался принести публичные извинения за введение военного положения.
В другой демократической стране это привело бы к завершению политической карьеры публичного политика, но не в Южной Корее. Здесь конфликт интересов между политиками выпукло отражает идеологические противоречия, которые разделяют местное общество. Поэтому политик с репутацией ультраправого Ким Мун Су все-таки набирает немало голосов в противостоянии с леволиберальным политиком Ли Чжэ Мёном.
Хотя, конечно, в случае с выборами в Южной Корее было бы неверно говорить о противостоянии классических правых и левых в европейском понимании. Если следовать этой логике, то оба кандидата скорее хотели выглядеть больше центристами, потому что любые выборы — это завоевание поддержки умеренных избирателей при наличии идеологически мотивированного электорального ядра избирателей.
В этом смысле Ким Мун Су не смог заручиться поддержкой умеренных правоцентристов и уступил сопернику, условному левоцентристу. Тем не менее, не может не впечатлять процент набранных им голосов. Это как раз говорит о том, что в Южной Корее достаточно многочисленный твердый консервативный электорат. Его беспокоит вовсе не позиция Ким Мун Су во время попытки введения военного положения, а идеологическая леволиберальная программа Ли Чжэ Мёна.
Тернистый путь Ли Чжэ Мёна
Стоит отметить, что на прошлых выборах Ли Чжэ Мён проиграл Юн Сок Ёлю всего один процент голосов. И снова речь шла о противостоянии разных идеологических концепций. То есть, по сути, с идеологической точки зрения южнокорейское общество разделено практически наполовину. Собственно, это и приводит к возникновению достаточно радикальных эпизодов в рамках политической борьбы, вроде того, который проявился 3 декабря 2024 года. Хотя, конечно, это был крайний случай. Но все-таки политическая конкуренция в Южной Корее проходит в довольно жестких форматах.
К примеру, в отношении избранного 3 июня президента Ли Чжэ Мёна еще до выборов было начато несколько расследований в связи с его предшествующей деятельностью в качестве мэра города Соннам. Его несколько раз пытались арестовать, и однажды арестовывали, кроме того 2 января 2024 года на него было совершено покушение. В данном случае не так важно, было ли все это следствием какого-то организованного давления на него. Более важно, что это демонстрирует уровень политической напряженности в обществе и отчасти бескомпромиссность политической борьбы.
Конечно, все произошедшее закалило характер Ли Чжэ Мёна, что он продемонстрировал во время событий 3 января. Его решительность была одним из факторов провала попытки введения военного положения. Весь мир облетели картинки, как он перелезал через забор, чтобы обойти военных, попасть в парламент, и как за ним последовали другие депутаты, что позволило провести голосование об отмене решения бывшего президента.
Но в то же время это наверняка заставляет нервничать внутриполитических оппонентов Ли Чжэ Мёна. Потому что не совсем понятно, как он себя поведет после прихода к власти. С учетом опыта бурной политической жизни в Южной Корее можно ожидать разных мер в отношении политических оппонентов.
Какой будет политика нового президента
Но решительность Ли Чжэ Мёна и его идеологические установки заставляют беспокоиться многие страны, у которых есть отношения с Южной Кореей. Потому что никто пока не знает, какой теперь будет политика этой страны по ключевым для нее направлениям. Например, консерваторы обычно более нейтрально относятся к Японии, именно такую политику проводил Юн Сок Ёль.
В частности, они не поднимают болезненных вопросов по поводу японской политики в Корее во время второй мировой войны. Их позиция в самом общем смысле условно связана с тем, что историю все-таки лучше оставить историкам, в то время как у Южной Кореи и Японии есть общие интересы в регионе Юго-Восточной Азии. Либералы обычно настроены более критично по отношению к истории отношений с Японией, что характерно и для позиции Ли Чжэ Мёна.
Это не может не беспокоить Токио, для которого связи с Южной Кореей имеют большое значение, особенно на фоне тех изменений, которые сегодня происходят в мире. Безусловно, Япония хотела бы сохранить более тесные отношения с Южной Кореей. Характерно, что уже 4 июня японский премьер-министр Сигэру Исиба заявил, что хотел бы как можно скорее встретиться с новым президентом Южной Кореи. Он отметил важность сотрудничества, в том числе в трехстороннем формате с участием США.
В тот же день президент Ли Чжэ Мён на церемонии инаугурации вполне дипломатично заявил: «мы укрепим сотрудничество Республики Корея, США и Японии на основе прочного союза с США, к отношениям с соседними странами будем подходить прагматично с точки зрения национальных интересов». Под соседними странами в Южной Корее понимают Китай, Россию и Японию.
Но здесь Япония упомянута в контексте отношений с США. Значит, речь идет именно о Китае и России, потому что соседняя Северная Корея занимает особое место в дипломатии Южной Кореи. Здесь надо отметить, что Ли Чжэ Мён ранее намеревался вернуться к политике выстраивания отношений с КНДР, от чего Сеул отказался при президенстве Юн Сок Ёля. Собственно, это и вызывает серьезное беспокойство у консервативной части южнокорейского общества. Критики Ли Чжэ Мёна утверждали, что тот будет менять вектор внешней политики Южной Кореи, и это может поставить под сомнение старые альянсы с США и Японией.
Для страны важен американский рынок
Конечно, такое маловероятно. Для Южной Кореи важно не только военное присутствие США в этой стране. С 1953 года, когда была заморожена Корейская война, это важнейший фактор безопасности. Но еще более важным является сохранение допуска на американский рынок. Для экспортоориентированной модели южнокорейской экономики это традиционно имеет большое значение. Между прочим, Южная Корея была практически единственной страной из крупных экономик мира, которая сразу согласилась с политикой президента Дональда Трампа.
Хотя остается вопрос, какую позицию по этому поводу займет новый президент, который всегда выступал за свободную торговлю. Поэтому протекционизм Трампа не может быть ему близок. Это важно в том числе потому, что среди приоритетов его политики заявлено регулирование деятельности крупных корпораций. В Южной Корее именно они играют основную роль в экономике, в том числе отвечают за экспортный потенциал.
В принципе Ли Чжэ Мён - сторонник более сильной государственной политики в стимулировании экономического роста. Не случайно он все время обращается к примеру «нового курса» в США 1930-ых годов (так называли политику американского президента Франклина Рузвельта). Тогда для либеральных экономистов в США она выглядела почти социалистической, потому что считали, что она навеяна успехами индустриализации в бывшем СССР.
Но сегодня это часть условной леволиберальной идеологии или социального либерализма, в основе которой в области экономики лежат кейнсианские или неокейнсианские идеи. Поэтому для леволиберального политика вполне естественно использовать идеи условного неокейнсианства для исправления тех перекосов в южнокорейской экономике, которые привели к засилью крупных корпораций (чеболей). Чрезмерная концентрация капитала до сих пор приводит к сильному влиянию корпораций не только на экономику, но и на политику и социальные отношения. Последнее связано с кадрами и молодежной политикой. Так что логично, что Ли Чжэ Мён ранее выступал за частичное дерегулирование корпораций.
Популизм и политическая гибкость
В принципе Ли Чжэ Мёну не чужд популизм. Ранее одна из его идей была связана с универсальным базовым доходом, когда каждому гражданину было предложено выплачивать $900 в год, а молодежи до 29 лет $1800 в год с тем, чтобы довести до $5400 в год. Доходы для этого должны быть получены за счет налога на землю и недвижимость, а также налога на выбросы углерода.
В общем новый президент «страны утренней свежести», безусловно, является незаурядной личностью. Стоит отметить, что он пришел к власти на фоне подъема в демократических странах правоконсервативных движений и политиков. Нельзя сказать, что он ломает тенденцию, но очевидно, что победа условно леволиберального кандидата в одной из ключевых стран Юго-Восточной Азии, промышленного гиганта и важного союзника США, несколько меняет общую картину. Для того же Трампа было бы удобнее иметь дело с ультраправым консерватором.
Но Ли Чжэ Мён обязательно подстроится к современной американской политике. Собственно, у него и его страны нет другого выбора ни в экономике, ни в политике. Южная Корея слишком зависит от США и ей нужно поддерживать их политику, в том числе в контексте отношений с Японией. Но все-таки он попытается быть более гибким, особенно в отношениях с Китаем, но также и с Россией. Так, Ли Чжэ Мён ранее говорил, что не собирается поддерживать Тайвань, также он был против поставок вооружения Украине.
В любом случае Ли Чжэ Мён пришел к власти в непростое время и для самой Южной Кореи, и для ее населения. Ее экспортоориентированной экономике придется выживать в ситуации кризиса глобализации, торговых войн, и все это на фоне падения рождаемости. В стране традиционно самые низкие показатели рождаемости в мире, всего 0.72 СКР (суммарный коэффициент рождаемости). Это важный показатель для будущего экономического развития страны.
Отношения с Казахстаном не изменятся
Для нас в Казахстане Южная Корея остается важным экономическим партнером. Отношения с ней в целом не зависят от политической конъюнктуры, которая складывается в этой стране. Любым властям в Сеуле необходимы и новые, и старые рынки. Кроме всего прочего, для нас Южная Корея всегда была успешным образцом азиатской модернизации, опыт которой мы всегда старались изучать. Так или иначе, но за годы своего развития Южная Корея стала очень важным игроком не только в регионе, но и далеко за его пределами. Это хороший пример развития для многих стран, в том числе и для государств Центральной Азии.
Ранее мы писали, что Касым-Жомарт Токаев поздравил Ли Чжэ Мёна с избранием на пост президента Республики Корея.
