Главной причиной голода в Казахстане была политика властей и ускоренная коллективизация – профессор Буркитбай Аяган
– За годы Независимости публиковалось довольно много материалов о масштабах голода в Казахстане в 20-30-е годы прошлого столетия и о количестве погибших. Цифры в этих публикациях значительно расходятся между собой. Каковы последние данные по этому вопросу?
– Вопрос о количестве жертв голода достаточно сложный, не только для Казахстана, но и для всего бывшего Советского Союза. Голод был не только в Казахстане, и не только в 20-30-е годы. Голодные годы были также во время войны и после нее, голод был страшный, встречались и случаи каннибализма в различных частях страны. Что касается непосредственно Казахстана, то здесь, как историк и член комиссии по реабилитации жертв репрессий, могу сказать следующее.
Проблемой голода в Казахстане впервые занялись не казахстанские ученые и не российские. Хотя в народе знали и говорили между собой о трагедии. Ею предметно и системно занялись американские и европейские ученые, которые знали, что в Казахстане и вообще в Советском Союзе наблюдается очень сильный голод. В 1920-е годы была такая организация – Помгол, то есть, «помощь голодающим». Тогда был сильный голод, особенно в Поволжье. Председатель Совнаркома В. Ленин был вынужден обратиться за помощью к иностранным государствам. Кстати, этому Помголу помогал и американский президент Эдгар Гувер, который многое сделал для спасения советских людей. Что касается голода в Казахстане в 1928-1932 годах, то этот голод тщательно скрывался от зарубежной общественности. Считалось, что раз Советский Союз строит социализм, то голода быть не должно. Из наиболее крупных зарубежных специалистов того времени я бы назвал Роберта Конквеста, написавшего работу «Большой террор» и еще одну – «Жатва скорби». С ним я встречался в США, когда был там на стажировке. Одними из первых о страшном голоде в Казахстане сообщили инженеры из США и Европы, которые работали в этот период на советских предприятиях. А в СССР о голоде запрещалось говорить, Конечно, о голоде часто упоминалось в разговорах, но мельком. Потому, что могли обвинить по статье 58 за антисоветскую агитацию и привлечь к ответственности – вплоть до расстрела. Таким образом, до распада Советского Союза эта тема была подцензурной, любые исследования запрещались, могли запретить даже защиту диссертации.
Да, сейчас часто задается вопрос: а какова численность погибших от голода? Мы имеем на этот счет много архивных документов. Например, много документов, сообщающих о каннибализме, убийствах детей, бандитизме в Жамбылской, Кызылординской областях – голод буквально превращал людей в животных. Но самое главное – статистика. В 1926 году проводилась всесоюзная перепись населения, а следующая – в 1939 году. За этот период увеличилась численность многих народов, кроме казахского и украинского, где произошло сокращение численности. Именно в Казахстане и Украине коллективизация проводилась ускоренными темпами, что и сыграло здесь решающую роль. Если в 1926 году казахов было 3 млн 600 тыс. человек, то в 1939 году, через 13 лет, вместо роста произошло обрушение численности народа. Осталось около 2 млн 900 тыс. человек. Где прирост населения? А ведь у казахов всегда были многодетные семьи. Как видите, потери огромные. И это только прямые потери. То есть, население, вместо того, чтобы расти, сокращалось. А есть еще так называемые косвенные потери – нерожденные дети. Или смертность, которая не входила в учетные списки.
Надо отметить, что в период голода была очень высокая детская и женская смертность. Вспоминая те годы, многие люди, пережившие голод, рассказывали, что в некоторых семьях из десяти и более детей оставался лишь один ребенок. В те годы и здравоохранение в Казахстане было близким к нулю, поэтому женщины и дети, как более слабые, погибали в первую очередь.
В целом, из-за отсутствия точного учета, сейчас никто не может сказать, сколько казахов погибло от голода и сопутствующих болезней в те годы. Оценочно, можно сказать, что умерло от 2 до 3 миллионов человек.
- Что вы можете рассказать о причинах голода 28-32-х годов? Какие факторы больше всего повлияли на снижение производства продовольствия в республике в тот период?
– Как уже отмечалось, до распада Советского Союза эта тема была подцензурной и даже запрещенной. По мере ослабления цензуры, в 90-е годы, в период перестройки историки академик Манаш Козыбаев и Кайдар Алдажуманов, демограф Макаш Татимов издали в Москве статью о коллективизации и голоде в Казахстане 1928-1932 годов и их последствиях. Почему я заостряю внимание на этом периоде? Дело в том, что в 1927 году Центральный комитет ВКП(б) принял ряд постановлений, в том числе «О конфискации байских хозяйств». В книге ученых Института истории государства под моей редакцией «Правда о голоде 1932-1933 годов» приведены названия всех этих постановлений. Вот, например, джут случался и раньше, до революции. Почему же тогда голод не приобретал таких чудовищных масштабов? Во-первых, потому, что эти постановления – 27-го, 28-го, 29-го годов, – предписывали в кратчайшие сроки провести конфискацию скота и другого имущества у кулаков и баев. При этом понятие «бай» было очень растяжимым. Под это определение могли попадать и просто зажиточные люди. Сами эти люди – зажиточные слои были расстреляны или сосланы в лагеря. Миллионы голов скота были конфискованы. Кроме того, крестьян стали насильно загонять в колхозы. Партийная номенклатура считала, что индивидуальное хозяйствование порождает частнособственнические инстинкты, то есть контрреволюцию. А вот если человек трудится в коллективном хозяйстве, то он будет предан Советской власти. Скот и разное другое имущество членов колхозов обобществляли, и теперь люди работали не на себя, а на колхоз. От плохой организации работы в колхозах – а никто не хотел там работать – случился большой падеж скота. Также много конфискованного скота вывозилось в другие регионы, в основном, на большие стройки, которых тогда было много. Все это и породило чудовищный голод, который начался в 1928 году. Причем, голодали не в городах или станционных поселках, а именно в аулах. А в 1929-1930 годах голод стал повальным. Началась массовая миграция населения. Казахи из северных регионов уходили в Россию, где темпы коллективизации были не такими ускоренными, как в Казахстане. У нас первый секретарь Казкрайкома Филипп Голощекин требовал форсировать коллективизацию и он называл это «Малый Октябрь». Дескать, в казахской степи Октября не было, поэтому нужно конфисковывать, расстреливать, загонять людей в колхозы. Все это подтверждается документами того времени.
Западные казахи уходили, в основном, в Иран и Туркменистан. Кызылординские, тургайские, актюбинские казахи уходили в Узбекистан. Из Восточно-Казахстанской, Семипалатинской, Алматинской областей уходили в Китай. Мы составили карту миграции казахов, куда нанесли все маршруты. Получилось, что из Казахстана бежали, как из чумного города. К 1933 году Казахский край совершенно опустел. Только к 1932 году власти начали понимать, что нельзя так поступать с людьми. Тем более, кочевые казахи не были привычны к таким занятиям, как земледелие, рыболовство. Поэтому казахский народ сильнее пострадал от голода, чем оседлые народы. Стало понятно, что коллективизация не дает ожидаемого результата. Из Казахстана в Москву пошли письма. В том числе, так называемое «письмо пятерых»: Гатауллина, Даулетгалиева, Мусрепова, Турар Рыскулов также написал, что курс, проводимый Филиппом Голощекиным, не дал эффекта, а, напротив, породил чудовищный голод.
Только в 1933 году, когда власти опомнились, когда информация о масштабах бедствия дошла до Москвы, они прекратили изымать имущество, начали оказывать помощь голодающим. В 1939 году стали возвращать в Казахстан казахов, ушедших в Россию – из Волгоградской, Курганской, Тюменской областей. Стали возвращаться казахи из Узбекистана. Хотел бы еще отметить, что когда из восточных регионов казахи откочевывали в Китай, пограничники относились к ним, как к нарушителям границы и применяли жестокие меры, вплоть до расстрела. Об этом тоже есть документальные свидетельства.
– Каковы демографические последствия голода в Казахстане? Высказываются мнения, что, не будь этой катастрофы, численность казахов могла быть намного больше, чем есть?
– Да, я слышал такие высказывания. Вообще-то, история не любит сослагательного наклонения: «Что было бы? Как было бы?». Но известно, что казахи были одним из самых многочисленных народов Российской империи – где-то пять-шесть миллионов. Ахмет Байтурсынов считал, что казахов было шесть миллионов, и я думаю, что он был прав. При этом не учитывались казахи в Монголии, в Китае, на территории Узбекистана. А, например, кыргызов тогда было всего около 500 тысяч человек. Переписи населения, которые проводились в Российской империи, хотя и не очень тщательно, показывали численность казахов более, чем четыре миллиона человек. Как я уже отмечал, до 1939 года шло сокращение численности народа, и оно продолжалось до конца 1950-х годов. Возможно, это сокращение могло быть и большим. Может быть, мы сохранились как этнос только благодаря нашим сильным родственным чувствам, ведь казахи всегда старались помогать родственникам. В истории были случаи, когда даже более крупные этносы не переживали таких масштабных бедствий, подобных голоду в Казахстане. В 1960-1970 годы у нас уже была очень высокая рождаемость – 27-30 процентов ежегодно, что частично восполнило потери 20-40-х годов.
В целом, конечно, голод был обусловлен политикой большевиков. Меня всегда удивляло, почему большевики не понимали последствий своих действий. К сожалению, многие большевики были полуграмотными людьми, и они были вооружены только теорией классовой борьбы марксизма-ленинизма, то есть, твердо стояли на позициях отрицания частной собственности. При Советской власти не было частной собственности, а была только личная собственность, которой человек мог в любое время лишиться. Институт частной собственности целенаправленно и системно уничтожался, чтобы обезоружить «кулачье и байский элемент», чтобы они не могли сопротивляться политике Советской власти. Об этом говорится в наших книгах «Правда о голоде», «Смутное время», и все это содержится в архивных документах.
– В каких направлениях работают казахстанские историки, изучающие периоды голода и нехватки продовольствия?
– Следует учитывать, что ни в 20-30-е годы, ни в 41-45-х годах не велось точного учета смертности и миграции населения. Даже не известно, сколько человек было призвано из Казахстана в 1941 году. Для Советской власти человек не представлял особой ценности, и статистические данные были неточными. О многих гражданах неизвестно, где и когда они погибли, где их семьи. Если солдат попадал в плен или в окружение, его семья лишалась даже тех маленьких пособий, которые они могли получать. Только в 1947 году начали выдавать пособия тем, у кого мужья и отцы оказались в окружении.
Для получения достоверных сведений о голоде в Казахстане многое дают архивы России, Узбекистана, Кыргызстана. Там казахов, спасающихся от голода, называли «откочевники». Их ставили на учет, выдавали пособия, принимали на работу, в том числе и в колхозы.
Кроме того, я работал в Гуверовском архиве в США. Там много материалов о восстаниях казахов, которые происходили в период конфискации и коллективизации. Описываются случаи, когда казахи оказывали успешное сопротивление милиции и частям Красной Армии, иногда даже сбивали самолеты, которые обстреливали уходящие за границу кочевья. Конечно, Советская власть жестоко расправлялась с восставшими. По программе «Народ в потоке истории» было найдено много документов, рассказывающих об этих событиях. Одно из восстаний против коллективизации, произошедшее в 30-м году, описал находившийся в то время в Казахстане поляк, а я привел его свидетельства в книге «Красное и черное». Он пишет, что «народ, тысячелетиями живший согласно своим традициям, восстал, когда его начали ломать, отбирать имущество». Такие свидетельства подтверждаются и документами ОГПУ, хранящимися в наших архивах. Руководители и участники восстаний привлекались к уголовной ответственности за «бандитизм».
– Спасибо за беседу.