20-летний домбрист из Семея Михаил Глазырин наотрез отказался сотрудничать с чиновниками - СМИ
Об этом пишет газета «Экспресс К» (автор Анна Гончарова, «От домбры добра не ищут»)
Выступая на их мероприятиях уже больше года, он вынужден месяцами ждать своих гонораров. Глазырин, виртуозно исполняющий казахские народные кюи, рассчитывает на гастроли по стране, поскольку в его городе реализоваться творчески очень сложно.
В нашей газете уже появлялись публикации о русских домбристах, например об Олеге Никитине или Андрее Фендрикове. Но если в Алматы и Астане живет по нескольку таких артистов, то в Семее Михаил - единственный русский домбрист.
Чиновники из областного департамента культуры, увидев его выступление, стали приглашать Михаила на мероприятия: от корпоративов до городских празднеств. Когда Глазырин был нужен, его быстро разыскивали и много обещали, но как только на домбре замирали последние аккорды, интерес к музыканту тут же пропадал.
- Я много раз обжигался, - говорит Михаил. - Приходилось по два-три месяца обивать пороги акимата, чтобы получить обещанное вознаграждение. Отговорки были разные: то денег нет, то смета еще не утверждена... О подобных проблемах я узнавал всегда уже после концертов. Последней каплей стали гастроли в Павлодаре в мае этого года, где я пробыл целую неделю. Цена вопроса составляла всего 15 000 тенге, но получил я их лишь в конце августа. После этого случая я зарекся связываться с чиновниками - это унизительно.
В репертуаре Миши более 50 произведений, причем не только народных. Как-то он подобрал на домбре даже Smooth criminal и Billie Jean Майкла Джексона. Но любимой вещью парня является "Акку" Тлендиева.
- Я не буду врать, что с рождения мечтал играть именно на домбре, - продолжает Миша. - Пробовал разные инструменты, но только домбра сдалась мне практически без боя. Впервые взяв ее в руки в 11 лет, я понял, что мне с этим инструментом легко и комфортно. Мне нравится, как он ощущается в руках, нравится его звучание. Словом, это мое. Домбра у меня была очень старенькой, поэтому на выступления мне приходилось одалживать инструменты. Моя "старушка" до сих пор со мной, я люблю ее, но выступать с ней на людях стыдно. Недавно у меня появилась настоящая концертная электродомбра за 1 000 долларов - мне ее оплатил один добрый человек из Актобе. А от филармонии я только национальный костюм получил и то весьма посредственного качества.
Однажды, играя с друзьями в волейбол, Миша сломал палец на левой руке - как раз на той, которая берет аккорды.
- У меня было ощущение, что это не моя рука, потому что я не мог зажать гриф домбры, - вспоминает музыкант. - Но в итоге инструмент вернул мне чувствительность. Я тренировался даже по ночам, так как через пять месяцев должен был выступать на очередном конкурсе. В общем, учился играть на домбре заново.
- А как у тебя обстоит дело с казахским языком?
- Я понимаю по-казахски, но вот говорить стесняюсь (смеется). Мне кажется, что у меня ужасный акцент, поэтому, когда мне задают вопросы по-казахски, я отвечаю по-русски. Понимаю, что нужно работать над собой, и тогда все получится. Однажды две недели я жил в ауле, и в таких условиях стал очень быстро общаться на казахском языке, а стеснительность как рукой сняло. Но потом в городе она, к сожалению, вернулась.
