Народная артистка Республики Казахстан Лия Нэльская отметила юбилей
Журналист «Казахстанской правды» Людмила Варшавская взяла интервью у актрисы.
Нет, наверное, такого алматинца, который не знал бы народную артистку Казахстана Лию Владимировну Нэльскую: 60 лет играет она на сцене, из них 52 - в Государственном академическом русском театре драмы им. М. Лермонтова. В ее репертуаре более ста подростковых, острохарактерных и драматических ролей. А если говорить о спектаклях, то это «Барабанщица», «Ленинградский проспект», «Зарницы», «Тифлисские свадьбы», «Вишневый сад», «Варвары», «Победитель», «Заступница», «Две зимы и три лета», «Ретро», «Дом», «Три сестры», «Деревья умирают стоя», «Странная миссис Сэвидж», «Дорогая Памела» и многие другие. Одна из самых любимых ролей Лии Владимировны - Голда в «Поминальной молитве» Григория Горина.
Я прошу Лию Нэльскую рассказать о себе, о своей любимой профессии.
- Играя на сцене, я продолжаю то, что делала в свое время моя мама, - говорит Лия Владимировна. - Она тоже была актрисой, а брат - музыкантом. Родилась я в Ленинграде, но во время войны попала сначала в Ярославль, а потом во Фрунзе. Там окончила школу и приехала в Ленинград поступать в институт иностранных языков - очень мне нравился английский язык. И вдруг - объявление: дополнительный набор в Ленинградский театральный институт. Я схватила документы. Экзамены сдала, но мне сказали: «Мы уже приняли пять девочек на пять мест, но вы можете приехать на следующий год, и вас возьмут без экзаменов». Я вернулась во Фрунзе и, поскольку время было тяжелое, в Ленинград больше не поехала, а пошла работать в кукольный театр. После одной из радиопостановок меня пригласили во фрунзенский драматический русский театр. Там я училась в студии и уже играла в спектаклях.
Сказать по правде, я и не думала, что попаду в Казахстан и буду работать в театре, который носит имя Лермонтова. И вдруг во время гастролей во Фрунзе алматинцы видят меня в каком-то анонсе и предлагают перейти к ним в труппу. Такое предложение было для меня лестным, так как много слышала об их коллективе, и согласилась.
- И который же это был год?
- 1959-й. А дальше происходит следующее. Когда пришла на сбор труппы, то была страшно растеряна, потому что передо мной было столько индивидуальностей, столько ярких, друг на друга не похожих личностей! Еще не видя их в работе, я почувствовала, что придется очень и очень до них тянуться. Ну, а когда в своем дебютном спектакле «Барабанщица» столкнулась с Юрием Борисовичем Померанцевым и Аркадием Яковлевичем Заком, то просто сникла. Они были недосягаемы, и мне предстояло сделать многое, чтобы соответствовать их уровню. И счастье, что вступление мое на алматинскую сцену началось с победной ноты.
- Вы имеете в виду знаменитую «Барабанщицу»?
- Да, режиссера Александра Утеганова по пьесе Салынского. Роль юной разведчицы Нилы Снижко была первой работой на лермонтовской сцене, и она на много лет стала моей визитной карточкой.
- Вы пришли в наш театр, когда им руководил...
- Алексей Иванович Лакшин. Потом был приглашен из Ленинграда Мар Владимирович Сулимов. Режиссер высочайшей культуры, именно тогда в репертуаре появились этапные спектакли, один из которых «Две зимы и три лета».
- По роману Федора Абрамова.
- Совершенно верно. Время действия его, как вы знаете, относится к концу войны и первым послевоенным годам, когда надо было восстанавливать разоренную вконец деревню. В этом спектакле мне выпала заглавная роль Анфисы - председателя колхоза. Я, честно говоря, испугалась, пришла к Мару Владимировичу и сказала: «Ну, какой я председатель? Буду ли я убедительна в этой роли? На что он ответил: «Мне не нужна красавица в цветастой шали. Мне нужна такая, как вы, маленькая, не умеющая руководить женщина».
- То есть это был акт доверия вам?
- Доверия и уверенности в том, что я верно прочувствую свою героиню и проживу эту роль так, как это надо. Доверие это оказывалось мне практически всегда. Режиссеры были разные - Сулимов, Лакшин, Мадиевский, Диордиев, Казимировский, Южаков, затем пришел Рубен Суренович Андриасян, который руководит театром сегодня. У всех у них своя манера работы, и каждого я пыталась понять, соразмерить свои силы с теми заданиями, которые мне давали.
- Барабанщица, Анфиса, бабушка Арсеньева... Чем эти роли были вам дороги?
- Наверное, тем, что в работе над ними было много сомнений и опасений. Впрочем, такое случалось всякий раз. В этом смысле роль Голды в «Поминальной молитве» тоже очень показательна. Мне надо было создать собирательный образ еврейской женщины - жены, матери, хранительницы очага, благодаря которой столетиями выживали поколения рассеянного по земле и гонимого народа.
В общем, роли у меня были разные - драматические и комедийные, русской и зарубежной классики, прошлых времен и современности. Но больше всего я любила спектакли, где можно было петь, играть, танцевать, фехтовать, озорничать и действовать. Это было мое. Балетмейстеры со мной не мучились, и я любила режиссеров, которые старались использовать эти возможности. С удовольствием играла испанок, индианок, и когда однажды приехали гости из Индии, то, посмотрев меня на сцене, сказали: «Вы истинная пенджабская женщина!»
Полный текст интервью, опубликованный в сегодняшнем номере «Казахстанской правды», читайте - здесь.