Лондонский саммит 1933 года - урок для G20

ЛОНДОН. 2 апреля. КАЗИНФОРМ - В канун саммита «большой двадцатки», открывающегося в Лондоне сегодня, любопытно вспомнить предыдущий всемирный экономический форум, состоявшийся в британской столице 76 лет назад,

передает Казинформ со ссылкой на Би-Би-Си. В июне 1933 года делегаты 66 стран собрались в Лондоне в попытке согласовать план действий по оживлению мировой экономики в разгар Великой депрессии. Лондонская экономическая конференция, созванная под эгидой Лиги наций, ставила целью стимулирование мировой торговли, стабилизацию цен на сырье и восстановление золотого стандарта. В числе собравшихся на встречу в лондонском геологическом музее были восемь премьер-министров, 20 министров иностранных дел, 80 министров финансов и глав центробанков, а также главы государств двух стран-участниц. Принимал гостей британский премьер Рамсей Макдональд. Однако уже через месяц конференция закончилась ничем. Ответственность за провал переговоров возлагают на тогдашнего президента США Франклина Рузвельта, занявшего жесткую позицию. Новоизбранный американский лидер отказался принимать какие-либо меры, которые ограничили бы свободу его действий в рамках его амбициозного «Нового курса» по оживлению национальной экономики. Крах конференции имел не только экономические, но и политические последствия: французы и англичане заключили, что США - ненадежный союзник, а новый германский канцлер Адольф Гитлер решительно двинулся курсом укрепления автократии и перевооружения страны. Между тем в мире повсюду возникли торговые барьеры, страны начали наперебой девальвировать свои валюты, а рост безработицы усиливал политическую нестабильность по всей Европе. «Я не пожалею сил ради восстановления мировой торговли через регулирование мировых экономических механизмов, однако чрезвычайная ситуация внутри страны такова, что не позволяет этого дожидаться», - заявил новоизбранный президент в своей инаугурационной речи в марте 1933 года. Главой делегации США он назначил госсекретаря Корделла Хала, активного сторонника свободной торговли. Однако было ясно, что всеми его действиями из-за кулис руководит сам президент. Он позволил частным американским банкирам во главе с Джеймсом Варбургом начать тайные переговоры о валютной стабилизации с главами европейских центробанков. Наиболее авторитетной фигурой в их числе был глава Банка Англии Монтегю Норман. Помимо этого, Рузвельт направил личного представителя Рэймонда Моли приглядывать за действиями своего госсекретаря. Сам Рузвельт от происходившего на конференции дистанцировался, демонстративно отправившись в отпуск на яхте у побережья Новой Англии. Однако за внешним благополучием переговоров на конференции проявилась глубинная разница в подходах между США и Европой. Главы европейских центробанков хотели вернуться к консервативному принципу «золотого стандарта», который бы фиксировал стоимость национальных валют и, таким образом, вынуждал страны-участницы снижать цены и зарплаты в случае замедления роста. Правительство США, прокладывая свой «Новый курс», ориентировалось на повышение курса валюты в расчете на снижение суммы задолженности и стимулирование роста, и без энтузиазма относилось к ортодоксальным финансовым уложениям. Рузвельт был твердо намерен защитить наиболее пострадавшие сферы экономики, в первую очередь сельское хозяйство. И третьего июля он направил в адрес конференции телеграмму-«бомбу», обвинив участников в недобросовестности и отказавшись идти на любые сделки, связанные с фиксацией валютных курсов. «Я бы счел это катастрофой, равной всемирной трагедии, - писал Рузвельт, - если бы конференция позволила втянуть себя в абсолютно искусственный и временный эксперимент... упор на [валютную] стабилизацию демонстрирует несоразмерность и непонимание более широких целей, ради которых была созвана эта конференция». «Старые фетиши так называемых международных банкиров уступают место планированию национальных валют», - добавил он. Резкий тон послания, которое имело огромный успех в США, привел к тому, что остальные делегации просто отказались продолжать участие в конференции и попытка придти к согласованному решению по совместному преодолению кризиса провалилась. Премьер-министр Великобритании не смог скрыть своего разочарования по этому поводу. Рамсей Макдональд заявил американской делегации, что он «обижен тоном послания», которое, по его мнению, «прозвучало так, словно США устранились от решения вопросов и не проявили достаточного интереса к проблемам других стран». Напряженность в отношениях, в свою очередь, спровоцировала дальнейший спад экономической активности и привела к тому, что европейские страны замкнулись в своей торговой политике, тем самым определив изоляционистскую политику США на многие годы вперед. Однако нынешние лидеры могут извлечь из этой истории несколько уроков. Для организаторов саммита «большой двадцатки» урок заключается в том, что основной задачей встречи должно стать именно укрепление доверия, а этого можно добиться, лишь выступив перед лицом глобальной рецессии единым сплоченным фронтом по всем вопросам. В то же время противники саммита предупреждают о том, что встреча несет в себе огромную опасность, так как негативный эффект в случае провала переговоров будет существенно выше любых положительных последствий потенциальной кооперации. Однако многие ученые, изучавшие опыт таких переговоров, вынесли из них другой урок. Они утверждают, что существенные международные договоренности возможны только в том случае, если есть одна доминирующая страна, которая имеет достаточное экономическое и политическое влияние, чтобы навязать какие-то решения остальным участникам переговоров. Так было в 1944 году, когда США смогли «продавить» принятие так называемой Бреттон-Вудской финансовой системы, которая привела к созданию Международного валютного фонда и Всемирного банка, а также в 1950 году, когда США инициировали дискуссию о мировой торговле. Однако в годы Великой депрессии ослабленные Соединенные Штаты не обладали ни экономической мощью, ни достаточной политической волей, чтобы заменить Европу в качестве лидера мировой экономики. Поскольку сейчас Европа еще более разъединена, не исключено, что нынешний саммит ждет та же участь - если США, ослабленные проблемами в собственной экономике, попытаются взять на себя ведущую роль еще и в решении мировых проблем. Таким образом, сегодня, как и 66 лет назад, все, что остается мировой экономике - это уповать на милость мировой политики.