ИСТОРИЯ НЕЗАВИСИМОСТИ КАЗАХСТАНА: Не было силы, которая заставила бы всю казахскую нацию уйти с этой земли
Общепризнанная роль Первого Президента РК - Лидера нации Нурсултана Абишевича Назарбаева в становлении новой казахской государственности делает особенно интересными восприятие и оценку событий прошедшей четверти века именно с точки зрения Главы государства, в контексте его стратегического видения перспектив развития страны, верность которого неоднократно подтверждена самой жизнью.
Международное информационное агентство «Казинформ» публикует серию статей для ознакомления читателей с основным содержанием ряда книг Первого Президента РК - Лидера нации Нурсултана Абишевича Назарбаева, написанных в разные периоды становления нашего государства, а также книг, написанных о Главе государства другими авторами.
***
Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев всегда уделял особое внимание вопросам изучения и пропаганды национальной истории. Книга «В потоке истории» - это раздумья Лидера нации на стыке тысячелетий о том, как народу, имеющему такую древнюю и сложную историю, вписаться в сегодняшний мир и не отстать в развитии от других народов, а добиться процветания и благополучия на сотни лет вперед.
В восьми главах книги изложено видение Главы государства по таким вопросам, как сохранение нации, укрепление связей с тюркским миром, развитие культуры на основе исторического наследия, наследие «Алаша», национальная идентичность, национальная память и другим.
***
«Если бы политики отвечали только на вызовы современности, то судьба первых была бы намного проще. Драма действующего политика состоит в том, что шлейф истории незримо присутствует в каждом его деянии или высказывании, будь то разрушительный или созидательный акт. Не имеет особого значения - сознает это или нет сам актер политического театра. Важно другое - постоянное присутствие этой невидимой силы, то проясняющей, то затемняющей смысл сугубо практических и сиюминутных дел.
Мое обращение к прошлому продиктовано пониманием этой исторической «загрузки» сегодняшних событий.
Особый смысл такое обращение приобретает в многонациональных обществах. Позволю себе несколько механический, но ясный образ. Мы строим полиэтничное государство с равными правами и возможностями для всех. В этой роли Президент страны, как гарант Конституции, несет ответственность перед всем народом Казахстана, перед всеми 130 национальностями и народностями.
Но в то же время, будучи казахом, я должен помнить о пяти веках собственно казахской истории, если начинать с момента возникновения казахской государственности. Кроме того, нельзя забывать и об исторической колыбели всех тюркских народов - Тюркском каганате, а это означает временной промежуток в 1500 лет ...
Президент лично отвечает за то, чтобы его нация не исчезла в ближайшие 100-200 лет, как это было со многими тюрками Алтая в этом веке, а как максимум, расцвела и заняла достойное ее истории место в мировой семье других народов.
Задача состоит в том, чтобы суметь «вписать» огромное тело национальной культуры на очередном крутом вираже в полотно истории. В то же время движение на этой огромной и динамичной «магистрали современности» не позволяет пользоваться архаическими методами. Иначе в поисках прошлого можно утерять будущее. Эта дилемма не столь проста, как представляется на первый взгляд.
Вне осознанного отношения к истории невозможно даже осмыслить эту дилемму. Это и послужило побудительным толчком обращения к некоторым фундаментальным урокам прошлого», - так обращается Н.Назарбаев к читателю в самом начале книги.
Глава государства отмечает, что внутренняя разнородность, с одной стороны, и внешние воздействия культурного порядка, с другой, способствуют тому, что культурная целостность казахской нации далека от идеала. В случае бездействия нацию растащит на кусочки сама движущаяся история, так как разные «культурные острова» внутри казахской нации будут объективно дрейфовать к иным центрам притяжения.
Автор ставит перед собой вопрос: «Как добиться сохранения и развития казахской национальной идентичности при любых, достаточно реалистических, обстоятельствах?». Здесь же отмечается, что это максимально широкая постановка задачи. Но именно такая постановка и требуется, когда речь идет о нации и государстве в контексте опасностей со стороны «движущейся истории».
Н.Назарбаев высказывает критические замечания в адрес казахских гуманитариев, в основном, в связи с их подходами к осмыслению национальной истории.
«Такие глобальные изменения, как постиндустриальное общество, столкновение цивилизаций, успех либерализма, неоконсерватизм проецируются, без какого-то исторического и географического ограничения, сразу на казахскую нацию. Как будто у нас нет сегодня проблем поважнее, чем неоконсерватизм! Иными словами, происходит некритическое расширение проблемного поля казахской нации.
С другой стороны, есть и попытки, кстати, даже более распространенные, погрузить казахскую историю в собственный автономный мир с красивыми, но устаревшими идеологемами. Анализ казахских проблем, особенно казахской этничности, через призму норм и ценностей кочевого общества есть неправомерное сужение проблемного поля казахской нации. Ведь если даже условно отбросить в сторону вызовы современности, то сама казахская нация никогда не была замкнутой, изолированной. Она волею судьбы и неба была открыта разным влияниям и тем не менее сумела сохранить национальный смысл, отнюдь не сводимый только к номадизму и традиционализму. «Певцы» традиционализма забывают о том коварном свойстве истории, что и традиции когда-то были вызывающей неприятие новацией...», - с сожалением констатирует Президент.
В то же время, по мнению автора, есть и другая крайность, которая заключается в переоценке культурного влияния на казахскую степь в течение последних веков. Реалистичный же подход заключается в том, чтобы освободиться от искаженного представления о культурном развитии степи лишь в результате постепенной диффузии культурных новаций с севера на юг.
«Это неверное представление в глобальном и континентальном масштабе давно преодолено, и кормиться подобными рассуждениями сегодня есть просто моветон для любого цивилизованного ученого или политика. Но, применительно к Казахстану, некоторые рецидивы подобной «культурологии» все еще остаются частыми и, что самое удивительное, со стороны местных, так сказать, политологов. А порой можно вообще услышать кликушеские выкрики о том, что теперь, мол, всё, полный конец с отрывом от культуры бывшей метрополии.
Мое отношение к великой, без всяких оговорок и скидок, русской культуре и тому, что она дала казахам, известно. И я не сторонник скороспелых прозрений тех, кто только вчера писал пухлые монографии о величии русской литературы, а сегодня плюется в сторону всего, что идет с севера. Эти хамелеоны не менее отвратительны, нежели доморощенные манкурты.
Речь идет о другом. О том, что казахская степь и казахские города были перекрестком диалога великих культур Юга и Востока, Севера и Запада. И так было всегда - от Бабуров до Бейбарса, от Ельтутмиша до Валиханова. Казахская культура, как культура наших тюркских предков, всегда была синкретична, а не сводилась к одному, пусть и значительному, влиянию. А потому поиск духовных оснований «национального поля» открывает веер возможностей, а не определяется унтер-офицерской палкой или субъективными вкусами отечественных кликуш.
Нужно быть на редкость малообразованным человеком, чтобы не знать хотя бы на уровне общих сведений, что казахская земля была территорией колоссальных культурных новаций евразийского масштаба - от военных технологий до способов конструирования жилья и разведения скота, от уникальных технологий в металлургии до выдающихся памятников литературного творчества. Все это не могло бы состояться без многообразных и длительных контактов с самыми разными народами и цивилизациями. Здесь, на пыльных дорогах средневекового Казахстана уходили в вечность, даже не подозревая об этом, мистики школы Яссауи; рыжебородые персидские купцы, торившие путь не только товарам, но и непревзойденной по изысканности любовной лирике Саади и Руми; воины грозного Чингисхана и администраторы Поднебесной империи...
Сколько культурных влияний переплавила эта земля и сколько породила сама - это вопрос интригующих открытий и прозрений. Но абсолютно неопровержим один факт: культура казахской степи представляет собой сложнейшее и многоуровневое явление с глубочайшей исторической традицией. Только такой подход позволяет точно понять, что есть «казахское» в сфере культуры. Понять один из важнейших участков поля национального действия», - заключает Н.Назарбаев.
После этого Президент перечисляет существующие основания для оптимистического взгляда на будущее нации. Это, во-первых, законсервированность жизненного уклада казахской нации вплоть до начала двадцатого столетия, которая, несмотря на все давления и деформации, способствовала сохранению мощного этнокультурного сознания. Казахам удалось не расплескать, в отличие от многих народов, виртуальное, подсознательное поле своей исторической идентичности. Во-вторых, казахи не смешивались в массовом масштабе с другими этносами. Ассимиляционная модель, по крайней мере, для казахов на территории Казахстана, никогда не была преобладающей. Этот фактор сыграл определенную роль в плане развития национального самосознания. В-третьих, обретение собственной государственности со всеми ее атрибутами имело мощный психологический резонанс и привело к радикальному изменению самооценки и самопонимания казахской нации. В-четвертых, в силу этногенетической молодости и молодежной демографической структуры казахи имеют изрядный запас «этнической энергии». Наконец, казахи имеют «критическую массу» в чисто количественном отношении, достаточную для успешного выживания и функционирования в качестве полноценной нации в современном мире.
Глава государства отмечает деятельность движения «Алаш» в начале двадцатого века, которое очертило поле национального действия, как великий исторический пример служения национальным интересам со стороны целой плеяды выдающихся исторических деятелей, государственников в истинном смысле этого слова.
Н.Назарбаев восхищается стойкостью казахского национального самосознания. Ведь страшные демографические удары восемнадцатого столетия и коллективизация двадцатого века, слом государственности под давлением колонизации, регулярная чистка национальной элиты, невосполнимые культурные потери, маргинализация части казахского населения, интеллектуальные и эмоциональные драмы величайших казахов в национальной истории, - все это должно было привести к психологическому коллапсу и распаду национального поля. Но казахи сумели пронести свое национальное «Я» над всеми историческими пропастями и впадинами. И не только пронести, не только сохранить, но и приумножить.
«Во-первых, казахский этнос формировался столетиями. Он не пришел на эту землю в ходе каких-то колонизаций или завоеваний. Глубина исторического горизонта казахов очень велика. Она отнюдь не ограничивается временными рамками образования первого казахского ханства. Эта устойчивость в истории, привязанность казахов к своей этногенетической территории сыграла огромную роль в различные периоды нашей истории. Не было на земном шаре силы, которая заставила бы всю казахскую нацию уйти с этой земли. И в демографическом, и в миграционном, и в культурном смыслах.
За нашими плечами стоят ведь не только поколения наших предков до седьмого колена, за нами стоят и те, кто нес образ казахской степи на берега Инда и Нила, Волги и Дона... Эта историческая многомерность и дальнозоркость казахского духа пока мало оценена. Между тем, в толще народного сознания она присутствует в неких архетипических формах и всегда имеет силу.
Во-вторых, несмотря на жесткий социокультурный прессинг, никому не удалось сломать механизмы национально-культурного воспроизводства. Казахская литература и музыка, фольклор и живопись то в размеренном ритме великой поэтической традиции, то в лаконичном стиле музыкального кода, а порой и в глубочайших духовных прорывах не просто воспроизводили особенности национального сознания, но и семантически расширяли его. Потому-то и культурный универсум современного казаха значительно глубже и шире того, что имели наши даже наиболее продвинутые соплеменники начала столетия. Работа национального духа, часто не заметная за казенщиной тоталитарных излияний лояльности, а порой взрывающая в силу своей национальной энергетики сонную одурь эпохи (работы выдающегося казахского историка E. Бекмаханова), продолжалась всегда.
В-третьих, высокий уровень национальной идентификации казахов. Казахи не поменяли за долгие годы ни своей конфессиональной, ни этнической идентичности. Устойчивость казахского самоописания, самоотнесения именно к своей нации поистине удивительна. Достаточно вспомнить тот простой факт, что мы были единственной республикой в бывшем Союзе, где наша доля в отдельные периоды составляла едва ли не треть всего населения. Даже при этих обстоятельствах абсолютно подавляющая часть казахов никогда не колебалась с выбором своей национальной принадлежности. Поэтому я категорически не согласен с утверждениями наших пессимистов о размытости казахской идентичности. Вопрос состоит не в этом, а в том, чтобы наполнить эту идентичность, наряду со скрепляющими и фундаментальными элементами, современным содержанием», - говорит Лидер нации.
В книге глубоко осмысливается родовое и жузовое деление казахского этноса, как системы, позволившей сохраниться казахам, как нации.
«В основе современной внутриэтнической дифференциации лежат причины, прежде всего, исторического характера.
Глубинные истоки связаны с особенностями казахской этнокультурной системы в прошлом. Классическая казахская этнокультурная система относилась к таким, в которой формирование личности происходило в рамках родовой общины. Поведение человека в родовой общине, несмотря на институт военно-кочевой демократии, было достаточно жестко детализировано и иерархизировано.
Косвенным свидетельством иерархичности казахской этносистемы являлось существование института «туленгутов» - людей, шедших в услужение. Состоя на службе у ханов или султанов, крупных и влиятельных баев, они сами могли быть очень состоятельными.
Вместе с тем, с начала услужения они теряли право принадлежности к роду, к которому они относились до этого.
Выход за пределы ближайшей человеку системы иерархии (рода) означал потерю горизонтальной солидарности - поддержки и взаимопомощи со стороны членов рода и дополнение другой, вертикальной, иерархией чужеплеменников без уравновешивающей ее системы горизонтальной солидарности. В этой промежуточной ситуации человек находился в состоянии постоянного стресса.
Отсюда можно сделать вывод, что выход из сферы ближайшей иерархии (рода) означал серьезное ограничение свободы человека, утерю индивидуальности. Следовательно, сама свобода человека могла существовать только в рамках внутриродовой иерархии», - отмечает Президент.
Более того, по мнению автора, за века существования необходимой, как показывается в книге, системы деления на жузы и роды, выработался особый иммунитет, позволяющий не допускать превращение этого деления во вражду. Царизм с целью ослабления национально-освободительной борьбы казахского народа всячески разжигал межродовую борьбу. Особенно часто пользовались этим средством при выборах различных должностных лиц, стравливая при этом разные родовые группы. Об этом немало написано в исторических и художественных произведениях. Казахский народ помнит об этой политике царизма. И этот иммунитет надо сохранить в будущем.
Большой экскурс в историю казахов и тюрков вообще, сделан автором для того, чтобы показать, каким огромным потенциалом развития и роста обладает новое суверенное казахское государство.
После этого Н.Назарбаев переходит к осмыслению советского периода истории с точки зрения его влияния на национальную самобытность казахов и других народов Средней Азии.
«Эпохальным событием в истории центральноазиатских народов стало утверждение советского общественно-политического строя. Формальное получение независимости тюркскими народами Центральной Азии имело неоднозначные результаты: с одной стороны, развивались культура, наука, образование, сформировались современные нации, а с другой, национальная государственность имела сугубо формальный характер, национальные языки потеряли многие существенные сферы своего применения (политика, экономика, наука), резко сократилось количество людей, владеющих национальным языком. Национальное самосознание оказалось жертвой классового сознания, внедряемого тоталитарным режимом; историческая память народов всячески вымывалась, уступая место официальной идеологизированной истории; в государственном масштабе проводилась политика изменения этнического менталитета территории народов, населяющих Центральную Азию, посредством глобальной и целенаправленной миграции.
Республики Центральной Азии были вынуждены оставаться отсталой периферией тоталитарной империи, отгородившейся от всего мира «железным занавесом». Не будучи хозяевами своей исторической судьбы, тюркские народы были обречены на медленное угасание своих творческих сил, потерю своей культурно-исторической идентичности. Вот такая незавидная судьба ждала гордых потомков Великого Тюркского Эля через четырнадцать веков их трудной истории», - так оценивается этот период.
Как отмечает Н.Назарбаев, на практике не существует полного, адекватного восприятия большинством людей конкретных экономических и политических императивов. Отношение к тем или иным явлениям и процессам, происходящим в обществе, неизбежно преломляется через призму национального сознания, национальной культуры. Глава государства, осознающий историческую ответственность перед своим народом, не имеет права игнорировать это.
«Тюркский мир, как отмечено выше, всегда был связующим звеном между народами и культурами. И сейчас, когда я призываю осознать нашу общую культурно-историческую судьбу, я не имею в виду отделение или обособление от других культурных полюсов. С течением времени современный тюркский мир, объединяясь и развивая свой культурный потенциал, будет, вероятно, называться исследователями «тюркско-исламской цивилизацией».
Но, как бы он ни назывался, важна его суть, которая, по моему глубокому убеждению, будет характеризоваться как исторический пример мягкого перехода от одной цивилизационной платформы к другой.
А именно: тюркско-исламский мир станет мостом взаимообогащения культур народов между следующими культурно-цивилизационными комплексами: а) Западом; б) арабо-иранским миром; в) Россией; г) Китаем.
Понимание величия стоящей перед нами исторической миссии накладывает на нас громадную ответственность и требует приложения всех усилий для ее выполнения. От объединенных усилий наших государств зависит: будет ли предстоящая история региона состоять сплошь из противоречий, обусловленных различными подходами к решению задач национально-государственного строительства, подвергнется ли он разломам и трещинам по линиям соприкосновения различных национальных культур или же мы сможем выйти на уровень осознания необходимости укрепления тюркского единства с тем, чтобы, будучи совместным, единым культурно-цивилизационным комплексом, не затеряться в бурных волнах современной истории. Ведь только тогда, под защитой и сенью нашей общей культурной идентичности, мы сможем выполнить свой нравственный долг перед нашими общими предками, а также перед потомками», - такой прогноз дает автор на будущее.
Значительное место в книге отведено проблеме наличия в стране большой русской диаспоры - проблеме, имеющей большое политическое значение для Казахстана. Отмечается, что выстраиваемая общеказахстанская культурная реальность не должна быть замкнутой в пределах нашего государства культурной системой. Ее базовая характеристика - принципиальная открытость и направленность на диалог с другими культурными потоками. Если правильно и без эмоциональных ярлыков смотреть в будущее, то диаспоры Казахстана будут не только частями своих «этноматериковых культур», но и, главным образом, станут полномочными представителями культуры Казахстана. Они выступят одним из каналов, механизмов наших взаимосвязей с национально-культурными системами других государств. Эту колоссальную роль этнических диаспор нельзя недооценивать, и ее позитивное значение покажет будущее. Ведь на территории Казахстана проживают представители крупнейших народов планеты, представители великих культурных традиций. И в то же время они наши сограждане, и в плане гражданской идентификации, прежде всего - казахстанцы.
«Что же произошло в психологическом плане с русскими диаспорами после 1991 года? Старая практика несвязанности с культурной средой народов, составлявших титульные нации, с которыми русские жили десятилетиями бок о бок, но слабо корреспондировали по содержательным параметрам - знание языка, культуры, конфессий - в новых условиях оказалась никуда не годной. Именно это стало базой острого недовольства, которое порой вырывалось в парламентские баталии, а порой и в более жесткие формы. Сегодн, по прошествии нескольких лет мы можем сказать, что возникшее у русских чувство этнической обделенности было совершенно закономерным, и корни этого явления зарыты глубоко - в практике пресловутой экстерриториальности.
Если вспомнить жестокий экономический кризис первых лет независимости, то к этому добавилось и недовольство падением уровня жизни. А сам кризис начал оцениваться в терминах национальной дискриминации.
С определенной условностью можно выделить два этапа в развитии самосознания русскоязычных диаспор. Особенно сложными были первые два-три года после развала СССР. Психологически шок объясним. Сознание русских людей просто отказывалось верить случившемуся потому, что оно не укладывалось в мир привычных представлений о своем прошлом, настоящем и будущем.
Часто возникал просто психологический срыв, который отчетливо выражался в категорическом неприятии новой политической реальности. И не случайно именно в этот период столь популярны были совершенно прожектерские планы восстановления прежней государственности, не случайно обрели такой размах маргинальные политики.
Островки рационального, воплощавшиеся в массовом сознании в виде институтов старой государственности, расплывались на глазах, а строительство новых институтов, которые бы рационализировали семантику новой реальности на новых принципах, только начиналось.
Возник кратковременный вакуум, и в эту пустоту хлынули мощные потоки вырвавшихся на поверхность настроений национальной неудовлетворенности в самых причудливых формах.
Отсюда и популярность малоосмысленных лозунгов об отсутствии исторического права на независимую государственность у Казахстана, Украины или Молдовы.
Существенной характеристикой первого этапа явилось постоянное обращение в поисках своей гражданской идентичности к России без учета того мнения, что Россия дружественная, но другая страна. Слепое копирование российских поисков своей новой идентичности, совершенно оправданных внутри самой России, приводило к повторению и реанимации прошлых стереотипов. В то же время сама Россия в напряженном интеллектуальном поиске далеко ушла от идеалов тоталитарной эпохи. И тогда начались обвинения в адрес самих российских политиков - они, якобы, не обеспокоены проблемами своих соотечественников за рубежом. Хотя в основном вектор российской политики в отношении русских диаспор за рубежом вполне вписывается в рамки современных норм международных отношений. И это безусловная заслуга российского политического истеблишмента, который выстраивает свою политику в этом направлении, исходя из сложившихся реальностей, а не исходя из архаических следов на песке.
Необходимо отнестись к этой драме сознания в русских диаспорах с пониманием, а не переносить негативные явления старого типа социума на межнациональные отношения, складывающиеся сегодня.
Сегодня происходит качественное осмысление происшедшего. И основная масса русского населения, в частности, в Казахстане, адекватно воспринимает факт становления и развития независимой государственности. Изменение культурного и политического ландшафта в Казахстане требует серьезного институционального подкрепления и политической воли государственного аппарата. То, что нам удалось предотвратить переход межнациональных противоречий в плоскость этнического конфликта, говорит о многом.
Резкое уменьшение миграционного оттока русских из Казахстана - примерно в три раза за последние три года, а также массовое принятие казахстанского гражданства, свидетельствуют о формировании качественно нового отношения одной из крупнейших национальных групп к судьбам нашей государственности», - резюмирует Н.Назарбаев.
В заключительных главах книги дается нелицеприятная, но объективная оценка влияния тоталитарного советского периода на развитие национального самосознания: «Многие парадоксы нашего национального сознания, приверженность некоторым убийственным для нации стереотипам, имеют своим непосредственным источником этот мучительный для национального духа период».
Подводя итоги сравнительно-аналитического обзора истории казахского народа, Глава государства вновь направляет читателю оптимистичный посыл, подчеркивая, что история предоставляет шанс казахской нации полностью осознать свое место в мировой истории.
«Мы говорили о железной поступи Хроноса по евразийской Степи, о единой семье разных поколений, о разных духовных источниках, которые накапливались на этой территории, подобно кольцам на многовековом древе.
Я категорически не согласен с известным выражением, что история учит только тому, что она ничему не учит. История действительно не учит тех, кто относится к ней как к собранию мифов.
Говоря о памятниках истории и отношении к ним, я имею в виду необходимость материальной фиксации того трудно определимого «вещества истории», что зовется национальным духом.
Только сейчас казахское самосознание впервые имеет возможность понимания своего национального «Я» в прошлом, настоящем и будущем - потоке истории... Но это лишь возможность, которая должна стать действительностью, фактом массового сознания не только казахов, но и всех казахстанцев.
И эта задача предстает перед нами не только и даже не столько как величайшая возможность, а как суровая необходимость. Решив ее, мы будем соответствовать нашему времени истории, не повиснем в пустоте исторического небытия...», - так завершается книга Нурсултана Назарбаева «В потоке истории».
Работа Президента, в которой охвачены критической мыслью государственного деятеля и настоящего патриота тысячелетия истории казахской нации, учит нас с осторожностью относиться к скороспелым суждениям историков-конъюнктурщиков и искать в истории то, что поможет Казахстану стать могучим и процветающим государством, поможет нам стать народом Вечной страны.