Домбра звучит, а мастера выживают: интервью с известным ремесленником Жолаушы Турдугуловым
Начиная с 2018 года, ежегодно в первое воскресенье июля в Казахстане отмечается Национальный день домбры. Однако до сих пор не предусмотрены госфинансирование и специальные программы поддержки мастеров-домбристов. Не ведется даже официальной статистики по объему изготовления национального музыкального инструмента. О нуждах и проблемах мастеров домбры корреспондент агентства Kazinform побеседовал с известным ремесленником Жолаушы Турдугуловым.
— Национальный день домбры отмечают уже 7 лет. Когда его праздновали в первый раз, у людей появилась надежда, что теперь будет оказываться системная поддержка мастерам, изготавливающим наш народный инструмент. Оправдалась ли эта надежда?
— Когда утвердили День домбры, это была для нас очень большая и хорошая новость. Изменилось отношение к мастерам. Об этом говорили покойные Акселеу Сейдимбек и Жаркын Шакарим, а также продолжает говорить Секен Турысбек.
За 7 лет больших изменений не произошло, но поменялось отношение к домбре. Молодежь стала больше интересоваться. Начали расти хорошие певцы, музыканты. В школах появились уроки игры на домбре. Также можно сказать, что благодаря Димашу Кудайбергену весь мир начал играть на домбре. Мы видим, что за границей вырос интерес к нашему национальному инструменту.
— Можете ли Вы сказать, что за последние 7 лет стало больше оказываться системной поддержки мастерам-ремесленникам, в целом как индустрии изготовления домбры?
— Несмотря на отсутствие массовой, системной поддержки, ежегодно около десятка мастеров приглашаются для организации выставок в День домбры. В первых выставках участвовали оба президента. Сейчас к этим выставкам нет такого внимания, как в первые годы. И было бы неправдой сказать, что все наши надежды оправдались. Хотя отдельные мастера были отмечены и поддержаны, трудно сказать, что идет системная работа. Я вхожу в число тех, кто получил индивидуальные награды. Шесть лет назад была объявлена национальная премия «Наурыз». Среди них отдельная номинация была посвящена мастерам домбры.
— В рамках развития креативной индустрии Министерство культуры и информации готовит нормы по государственой поддержке прикладного искусства с помощью субсидий. Включено ли в перечень искусство изготовления домбры. С Вами кто-нибудь связывался и советовался касательно этих норм?
— Насколько я знаю, некоторые мастера получили государственную поддержку. Слышал, что 5-6 мастеров получили субсидии. Среди них Нуржан Дильманов, который живет в Косшы. Можно по пальцам руки пересчитать тех, кто получил поддержку со стороны государства. Некоторые мастера удостоились звания лучших в сфере культуры. Это тоже достижение. В целом, хотя и медленно, но дело продвигается вперед. В этом году мы чувствуем, что возродился интерес к домбре. Потому что все больше людей спрашивают, запросы на инструмент поступают со всего мира. Министерство также выходит на связь. Это отрадно.
— То есть, Министерство культуры и информации только в этом году заинтересовалось вами?
— Раньше с стороны министерства запроса не было. Никто не спрашивал: «Есть вот такие меры помощи, такие возможности. Пользуетесь ли ими?». Некоторые узнавали случайно и участвовали в этом. Ощутимых результатов пока еще не было.
— Каких системных мер, по Вашему мнению, не хватает в праздновании Национального дня домбры и поддержке домбрового искусства?
— Трудно сказать, что есть системная работа. Вы и сами это видите. В День домбры поступает множество поздравлений из социальных сетей. А что касается материальной поддержки, например, льгот при создании мастерских, то системной политики еще нет. Напротив, мы знаем, что некоторые коллеги уже долго и безрезультатно просят помощи для создания мастерских.
В Национальный день домбыры, на мой взгляд, нужно устраивать выставки в городах, областных и районных центрах. Тогда люди смогут купить хороший инструмент, а мастера смогут обмениваться опытом. Думаю, что в каждой области есть такие возможности. Нужно только дать указание сверху.
— Можно ли сказать, что конкурс «Үкілі домбыра», призовой фонд которого составляет 15 тысяч долларов, содействует развитию искусства изготовления домбры и помогает мастерам. Возможно следует расширить как масштаб конкурса, так и призовой фонд?
— Этот конкурс проводится с 1994 года. Когда-то конкурс 6-7 раз был проведен на очень хорошем уровне. Благодаря этому появились очень хорошие мастера. Повысилось качество инструмента и наметился единообразный стандарт. Поэтому, я считаю, что этот конкурс в свое время решил многие трудные вопросы.
В последние годы конкурс проходит под названиями «Қоңыр домбыра», «Қара домбыра». Это тоже неплохо, потому что на сцену выходит молодежь. Появилась среда молодых мастеров. Они общаются со старшими, обмениваются опытом. Все это нужно для нашей среды. Конечно, для масштабного конкурса «Үкілі домбыра» призовой фонд в 15 тысяч долларов недостаточный. Но главное значение этого конкурса не в призовом фонде, а в том, чтобы формировалась среда мастеров и улучшались связи между ними. За счет этого усиливается конкуренция и растет качество. Государство успешно запустило эту инициативу, но, похоже, не нашлось индивидуальных спонсоров, которые могли бы ее продвинуть.
— Вы говорили, что среди состоятельных граждан мало интересующихся национальным искусством?
— Да, и я бы хотел, чтобы представители бизнеса, меценаты поддерживали такие конкурсы. С этим у нас плохо. Когда говоришь о поддержке «Үкілі домбыра», они отказываются. А когда приезжают иностранные артисты, сорят деньгами. На национальное искусство им денег жалко.
— Ранее Вы отметили, что благодаря Димашу Кудайбергену за границей возрос интерес к домбре. Стали ли заказывать инструмент иностранцы?
— Однозначно, со стороны иностранцев спрос повысился. Но попадают ли к ним инструменты, изготовленные настоящими мастерами? Это отдельный разговор. На рынке увеличился импорт домбры. На рынке много копий из Каракалпакстана, Кыргызстана, Китая. Много инструментов по цене от 5-6 тысяч тенге. Можно найти домбру и за 2-3 тысячи тенге. Поэтому такие поставщики процветают. Не секрет, что иностранным гостям всучивают такие дешевые инструменты. И меня беспокоит, что иностранцы потом думают, что это и есть домбра, которую восхваляет Димаш. Я уже не говорю о плохом звучании эти дешевых инструментов, они даже изготовлены из плохого материала и выглядят плохо.
— То есть, Вы хотите сказать, что настоящим мастерам трудно конкурировать с дешевой продукцией из-за рубежа?
— С тех пор как был объявлен Национальный день домбры, увеличился спрос со стороны учреждений. Сначала многие покупали импортные инструменты оптом или по акции. Сейчас, увидев разницу, люди уже не интересуются домброй, изготовленной за рубежом. Раньше изготовление домбры было делом мастеров, известных среди исполнителей. Теперь мастеров стало много. Вместе с количеством растет и качество. В последние годы изделия наших мастеров стали теснить некачественный импорт. Теперь и наши конкуренты за рубежом стали уделять внимание качеству. Хорошо это или плохо — не знаю. И все же, наверное, от конкуренции никто не проиграет.
— Есть такая организация — Союз домбристов. А есть ли сообщество мастеров домбры?
— Да, есть такая организация — Союз домбристов. У них, возможно, есть своя программа, план работы. Мы не очень с ними общаемся. Мы не особо вмешиваемся в их деятельность. А Союз мастеров домбры вот-вот будет создан. Для нас это тоже хорошая новость. Если мастера будут работать каждый сам по себе, понятно, что наше дело не станет полноценной индустрией, и не будет расти качество. Создание Союза мастеров, с одной стороны дало бы возможность стабилизировать и регулировать цены инструмента на рынке. Кроме того, дизайн и размеры домбры должны быть приведены к единому стандарту. Мы намерены провести такую работу в рамках Союза. В целом, у нас большие надежды на Союз мастеров домбры.
— Судя по Вашим словам, мастеров по изготовлению домбры больше всего беспокоит вопрос о мастерских?
— Конечно, у каждого мастера должна быть своя мастерская. Но такая возможность есть только у единиц. Многим мастерам приходится приспосабливаться. У большинства мастерская находится прямо в доме. Мы мечтаем, чтобы в каждом городе был большой центр. Если будет создан Союз, наверное, приложим к этому усилия.
Найти древесину для изготовления домбыры — это отдельная история. Каждый мастер, по своим возможностям, привозит материал из разных мест, поэтому индивидуальный небольшой заказ обходится очень дорого. Если бы мы, как ассоциация, закупали годовой запас материала в определенной точке по оптовой цене, то было бы выгодно всем. Для координации всей этой работы нужен единый центр, где можно будет проводить различные эксперименты. Из какого материала мы изготавливаем струны домбры? Можем ли мы делать их из материала, близкого к тому, из которого делали струны для домбры Байжигита и Кетбуга, Курмангазы и Дины? Из какого дерева нужно сделать домбру, чтобы ее звук был казахским? Много таких вопросов, на которых нет ответа. Ответы могут дать только различные экперименты. В рамках Союза можно создать совет, который будет давать заключения и рекомендации по результатам таких экспериментов. Все это будет способствовать формированию национального стандарта казахской домбры.
Домбру также можно сертифицировать. С одной стороны, это поможет легко отличить настоящую домбру от импортной копии, а с другой, это решит проблему людей, которые обманываются глянцевой рекламой в социальных сетях и в итоге покупают некачественную домбру. Сейчас нет гарантии качества домбры, купленной в интернете. Мы слышим, что есть продавцы, которые не отвечают на звонки после продажи товара. Такие заказы можно будет координировать из одного центра. Должно быть одно конкрентное учреждение, чтобы неудовлетворенные качеством покупатели могли востребовать свои деньги.
Ранее мы писали о Серике Сарсенбае из Кокшетау, который вот уже 35 лет продолжает дело династии мастеров, начатое еще его прадедом.