Как вдова, многодетная мать, инвалид Аягоз Шнайдер нашла работу
Сейчас она владеет швейным цехом в столице Казахстана в районе «Жагалау», но предпочитает не выделять себя как руководителя коллектива. Вместе с ней работают еще девять человек. Почти всем им также, как и Аягоз, выпала непростая судьба. В команде работают мастера с нарушением слуха и речи, с синдромом ДЦП, мамы-одиночки.
«Раньше я была абсолютно здорова. Работала замдиректора по хозчасти, завхозом, завскладом, в акимате секретарем, помощником первого зама, по закупам работала. По работе сталкивалась с особенными людьми. Еще тогда себе взяла на заметку, что эти люди относятся к работе более ответственно, серьезно. А после всего пережитого я поставила себе цель взять на работу людей с особенностями. Я на себе испытала все трудности поиска работы, когда у тебя есть инвалидность. Работа в нашем случае – это не только про доход, но и отвлечение от своих болячек. Особенным людям очень тяжело без работы. Им нужно общество, а здесь они чувствуют себя как дома», - рассказала она.
Ее история началась в 2014 году после смерти мужа. Она осталась одна с шестью детьми. Следом она пережила инсульт. Но продолжала работать до 2018 года, пока не скончался ее работодатель, который сохранял за ней рабочее место. После смены руководителя в компании с ней попрощались. В 2019 году Аягоз Шнайдер перенесла операцию на позвоночник. Это время было самым тяжелым, по ее воспоминаниям. Ее с детства учили работать, и за свою жизнь ни разу не была в отпуске по беременности и родам и по уходу за детьми. Потеря работы для нее также стала сильным ударом.
«Из-за этого у меня началась депрессия, из 70-килограммовой женщины я превратилась в 40-килограммовую тростиночку. Я уже и ходить не могла, психологически отсутствие работы для меня означало невозможность кормить своих детей. Дети-подростки, младшим было по 8-9 лет, я не знала, что им сказать. До этого я получала по 300 тысяч тенге в месяц, и перейти на пособие размером в 30 тысяч было для меня чем-то страшным», - вспоминает Аягоз.
Она стучалась во многие двери, брала направления из Центра занятости, но даже с ними ее не принимали нигде на работу. Со своей проблемой она не раз обращалась к акиму Нур-Султана Алтаю Кульгинову.
«С моими высшими образованиями, грамотами и сертификатами я оказалась непригодной к работе. Я шла на работу с минимальной зарплатой – 45 тысяч, но мне все равно отказывали. Говорили, после инсульта у меня ограничения по нагрузке и передвижению», - уточнила Аягоз Шнайдер.
В итоге она начала месячное обучение по программе «Бизнес бастау» в самый разгар пандемии из-за коронавируса. В этот период, когда она продолжала обивать пороги с просьбой дать ей любую работу, сложилась ситуация нехваток масок для лица. И на вопрос, сможет ли она шить маски, Аягоз не раздумывая согласилась.
«Со своими детьми (5 мальчиков и одна девочка) мы сидели днем и ночью шили маски из марли. В день мы шили по 500-600 масок. За период пандемии мы сшили около 10 тысяч масок. Я была на тот момент после операции, у меня был реабилитационный период. Вставала в 5 утра, два часа шила, потом отдыхала, получается, и до 12 ночи, и до 3 утра могла сидеть. Маски заказывали поликлиники, аптеки, спонсоры, которые в благотворительных целях их раздавали бесплатно», - рассказала она.
После этого акимат города вместе со спонсором помог со средствами на материалы для ремонта и поиском арендного помещения. Со временем она постепенно увеличивала штат. Для этого она копила на дополнительные швейные машины, в том числе откладывала из своего пособия по инвалидности.
«Ремонт делали я и мои сыновья. За аренду помещения плачу 296 тысяч тенге в месяц. Иногда я ухожу даже в минус, сейчас январь, как вы знаете, глухой месяц, я еще не выплатила зарплату. Зарплату плачу от 150 до 180 тысяч тенге. Меня все понимают, терпят и ждут. Мы здесь все как одна семья. Если кто-то заболеет или уедет, мы сразу скучаем. У нас нет такого, что кто-то ниже, кто-то выше. Вот, например, Иван Иванович, у него ДЦП – инвалид детства, он нас собирает по утрам на работу и развозит по домам, делает доставку, помогает упаковывать изделия, выворачивает изделия на лицевую сторону и по ходу дела проверяет стежки, контролирует качество», - добавила руководитель цеха.
Сейчас команда выполняет заказы на пошив курток от строительной компании и блогеров – исполнителей рэп-музыки. Для одной из сети магазинов отшивают экосумки. Директор сети магазинов не просто клиент, но и спонсор, купивший цеху мебель. Заказы также поступают из социальных сетей, по сарафанному радио и, конечно, клиентами становятся жители близлежащих жилых комплексов.
Еще она хотела бы запустить курсы для детей с инвалидностью.
«У меня у самой старший сын особенный. Вязание его лечит, вырабатывает моторику, терпение, отвлекает от болезни и других проблем, он весь в процессе. Ребенок сидит и думает, как соединить все петли, а не о том, что он болеет», - поделилась Аягоз Шнайдер.
Вместе с тем к ней просятся на работу другие мастера с инвалидностью, но все упирается в вопрос с деньгами.