Один из гвардии целинников
Он умер ровно год назад в Алматы, и по традиции на подушечках были выставлены его трудовые награды. Обычно он редко когда прикалывал к лацкану пиджака ордена и медали. И только в горестный час проводов в последний путь пришедшие попрощаться увидели на алом бархате три ордена Ленина, четыре ордена Трудового Красного Знамени и множество других знаков отличия и почета. Вся жизнь Аблайхана Касымовича Джулмухаметова отдана процветанию Казахстана, созданию благ людям. Дружба с ними у него была на первом месте. «Отсиживаться в кабинетах, оградившись секретарями, не в моем характере, - сказал он однажды, давая интервью на Целиноградском областном радио. - Чем труднее проблема, тем больше важна поддержка тех, кто пашет, сеет, пасет на джайляу отары и табуны...»
Родом Аблайхан Касымович из села Аксу тогдашнего Орджоникидзевского района Кустанайской области. Говорят, где родился, там и пригодился. Его жизнь подтвердила, что это так. Беднейшая крестьянская семья, его отец и мать прошли величайшие испытания, если не сказать настоящие муки ада. Страшенный 1932-й год. Небывалый джут, несусветная засуха. Вся степь выгорела. Ни травинки. Поголовная гибель скота лишила казахов главной пищи. Работая в Амангельдинском районе, он однажды увидел небольшой огороженный участок размером с юрту. Директор этого хозяйства оставил это место нетронутым. Полукругом лежали косточки троих детишек и двоих взрослых, даже сохранились угольки последнего костра, у которого они грелись. Целые аулы уходили с насиженных мест в Россию. Там многие остались навсегда. Своих земляков уже в наши дни Аблайхан Касымович встречал в Омске, Челябинске, Курганской области. Его отец часто вспоминал те трагические 30-е годы. Говорил: никакие пространства, никакие дали, границы нас не должны разделять. Чем больше люди будут расходиться, тем горше будет их судьба.
«В моем отце уживались разные черты характера. Но главным было то, что в ответственные моменты он умел принимать верные решения. Первое касалось моего образования. В то время он понял, что мое будущее будет определяться знанием русского языка. И ценой неимоверных усилий доучил меня до 7-го класса. Второе решение касается моего здоровья. Какую надо было иметь решительность, чтобы забить последнюю корову-кормилицу и увезти меня в Алма-Ату, чтобы устроить в больницу. Там меня долго не принимали. Но отец был упрям. И если бы он меня не излечил, я остался бы калекой навсегда». Эти строки с волнением я вычитал в книге, которую в назидание будущим поколениям написал Джулмухаметов.
В списках друзей Касыма - отца Аблайхана - немало русских, украинских, немецких, польских, корейских фамилий. И это национальное многоцветие, несомненно, обогатило всю дальнейшую жизнь самого Аблайхана Касымовича. Окончив техникум механизации сельского хозяйства, он получил специальность механика. Ему сразу доверили инженерную должность в племсовхозе, но вскоре он получил новое назначение - стал директором Джетыгаринского совхоза, который был доведен до ручки. Кадровый состав в то время подбирался по сугубо деловым качествам. Кандидатура обсуждалась и в обкоме партии, и в Центральном комитете Казахстана. При рассмотрении объективки, по-теперешнему резюме, состоялся такой разговор:
- Молод уж больно.
- Если вы считаете это недостатком, то утверждаю, что с каждым годом он будет уменьшаться, - под общий смех сказал председательствующий.
- Что с каждым годом он будет взрослее - это бесспорно, но мы наверное не можем сказать, что он с каждым годом будет партийнее, - в тон председательствующему сказал один из членов бюро.
- Да, в этом вы правы. Ему 24 года, и он беспартийный.
Вот так в Казахстане впервые появился беспартийный молодой человек в ранге директора совхоза. Получив капитальную управленческую школу на Кустанайщине, он был назначен заместителем начальника Целинного краевого управления сельского хозяйства и принял на себя колоссальнейшую ответственность за реализацию плана веков по превращению земель на востоке страны в великое хлебное поле. Каждый день дела целинников находились под контролем тогдашнего первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева. Приехавший в наши степи люд был довольно разношерстен, с различными взглядами, привычками, побуждениями. Проходили шумные дискуссии ученых, сыпались незаслуженные обвинения на того же Александра Бараева, на некоторых директоров, вырвавшихся вперед в порыве своего благородства. Как тут не вспомнить актив, проходивший в Целинограде, на котором Никита Сергеевич похвалил одного из директоров совхоза.
- Говорят, что совхоз имени ХХII партийного съезда уже отстроен и на него любо поглядеть. Там людям созданы хорошие условия, а у конторы даже фонтан брызжет и цветы всюду. Молодец, директор. Побольше бы таких руководителей.
Но из зала неожиданно вырвался голос:
- Потому и сидит в тюряге, что денежку не считал.
Руководитель страны возмутился:
- На него надо равняться. Награждать его нужно...
К вечеру того же дня улыбающегося, хитроватого директора, возведенного Никитой Сергеевичем в герои, увидели среди собравшихся.
Четыре года Джулмухаметов проработал первым секретарем Целиноградского райкома партии. Взорам посещающих район открывались грандиозные тучные пшеничные поля. Район жил, поощряя творчество земледельцев, жил большой новизной: строились новейшие животноводческие комплексы, внедрялась специализация по направленному выращиванию молочного скота, телочек выращивали по финской технологии - в клетках, создавались откормочные специализированные хозяйства. Район и вся область превратились в крупнейшего поставщика говядины, свинины, мяса птицы. Эти продукты шли целыми составами в Москву, Ленинград, в города индустриального Урала, в Ташкент. Численность скота росла так быстро, что по осени возникали проблемы с размещением его на период зимовки.
Напоминаем, что с 1971 по 1983 год Аблайхан Касымович руководил областью, был председателем облисполкома. Один из аппаратчиков тех дней Анатолий Жерлицын на мой вопрос, чем больше всего запомнился ему руководитель, ответил: скромностью, умением доверять специалисту, корректностью, внутренней культурой. Бывает, позвонит и попросит: «Анатолий, выбери время, подойди ко мне, поговорим о делах». Не помню случая, чтобы он не поддержал в спорах мнение специалиста и, конечно же, терпеть не мог дилетантства. Он знал каждую летнюю стоянку скота, на рассвете навещал площадки доения, лично следил за перегонами скота на джайляу. В те годы была уйма сайгаков, которые порой заносили животным различные опасные болезни. Он поднял значение ветслужбы, отвел ей особую роль. Чистота и сохранность природы находились под его постоянным вниманием.
Не могу не вспомнить один пример его внимания к журналистскому брату. Однажды позвонил мне по телефону.
- Зайдите, пожалуйста, в бухгалтерию облисполкома. - Он назвал еще двоих бойких репортеров. - Получите премии за успешное освещение сенокосной страды.
Я заметил, что никто из нас не брал в руки литовок, кос. И мы траву не косили.
- Ваши сводки и живые репортажи о зеленой жатве звучали, как сводки с фронта, они мобилизовывали энергию всех сельчан. Большое вам за это спасибо. Если в таком духе будете освещать и хлебоуборку, определим вам и вторую премию. В честь лучших косарей звучали концерты. Спасибо за деловой настрой, который вы нам помогли создать.
Мы получили по полтора оклада. Так тогда ценили слово, звучащее в эфире.
Последние пять лет жизни Джулмухаметов занимал должность заместителя начальника Главриссовхозстроя. Ему предлагали и министерские посты, но по характеру своему хотел быть там, где можно чаще встречаться с людьми, непосредственными создателями благ.
В составе официальной государственной советской делегации Аблайхан Касымович побывал в США. Поездка продолжалась 11 дней. За это время члены делегации встречались со многими фермерами, побывали во многих городах, в знаменитом научно-исследовательском центре Монтевилле, где трудились 450 ученых. В этом центре хранятся образцы 70 тыс. злаков. Американцы уже тогда предпочитали засевать поля низкостеблевыми хлебными культурами. Состоялась личная встреча посланца Казахстана с президентом Ричардом Никсоном.
Уйдя на пенсию, Аблайхан Касымович написал замечательную книгу, эпиграфом для нее выбрал слова из книги «Хлеб», вышедшей в Москве в издательстве «Планета». В свое время этот альбом считался лучшим полиграфическим изданием о покорителях казахстанских ковыльных далей. Ныне эта книга стала библиографической редкостью. На снимках - рассветы и закаты, волны ковыля, изумруд майских всходов и позолота бескрайних полей.
Он часто перелистывал страницы альбома и возвращался в те героические годы. Они никогда не забудутся, и об этом он говорил до последнего своего дыхания. Вот слова этого эпиграфа: «У степи свои голубые глаза - синь озер. Почти каждое хранит свою легенду, свою песню. Не может человек, увидевший красоту Тенгиза и Кургальджино, Селеты и Коржанкуля, остаться равнодушным».