ИСТОРИЯ НЕЗАВИСИМОСТИ КАЗАХСТАНА: Отказ от ядерного оружия - проявление глубинного миролюбия казахского народа
Общепризнанная роль Первого Президента РК-Лидера нации Нурсултана Абишевича Назарбаева в становлении новой казахской государственности делает особенно интересными восприятие и оценку событий прошедшей четверти века именно с точки зрения Главы государства, в контексте его стратегического видения перспектив развития страны, верность которого неоднократно подтверждена самой жизнью.
Международное информационное агентство «Казинформ» публикует серию статей для ознакомления читателей с основным содержанием ряда книг Первого Президента РК-Лидера нации Нурсултана Абишевича Назарбаева, написанных в разные периоды становления нашего государства, а также книг, написанных о Главе государства другими авторами.
***
В ноябре 2011 года Генеральная ассамблея ООН поддержала инициативу Нурсултана Назарбаева об объявлении 29 августа Международным днем действий против ядерных испытаний. Как известно, 29 августа 1991 Указом Президента Н.Назарбаева был закрыт Семипалатинский ядерный полигон.
В ходе обсуждения членами Генассамблеи ООН отмечалось, что проведение соответствующих мероприятий в Международный день действий против ядерных испытаний повысит внимание мировой общественности и ускорит процесс вступления в силу Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), который является одним из важнейших инструментов в деле нераспространения ядерного оружия
«Эпицентр мира» - эта книга вышла в 2001 году, она содержит глубокие размышления Главы государства о растущей угрозе человечеству от накопленных ядерных арсеналов и путях достижения ядерной безопасности для всего мира.
***
Одно из наиболее ярких выступлений Н.Назарбаева состоялось на Саммите тысячелетия в сентябре 2000 года в Нью-Йорке.
«В число обсуждаемых вопросов может быть включена и проблема распространения ядерной угрозы в связи с тем, что наметилось устойчивое противостояние некоторых стран, обладающих ядерным оружием. Ряд стран региона находится на пороге обретения этого оружия.
После распада СССР Казахстан остался обладателем громадного потенциала атомного оружия. Наша страна впервые создала прецедент добровольного отказа от этого арсенала. Поэтому сегодня мы вновь призываем все ядерные державы перейти к конкретным шагам по ликвидации ядерного оружия», - сказал тогда Н.Назарбаев.
В книге он пишет, вспоминая этот эпизод: «Я имел полное право на такой тон действия и произнесения не только в стенах ООН, но и перед самим Господом Богом и всеми людьми - теми, кто уже завершил свой земной круг, и теми, кому жить только предстоит.
Потому что к моменту границы времен и тысячелетий за моей спиной уже имелась гордая и горькая судьба нашей переживающей новое рождение страны - момент выбора в пользу Истины, когда, вопреки колоссальным перегрузкам, драматическим поворотам и фантастическим соблазнам тех дней, был принят единственно верный вариант решения судьбы ядерного оружия на территории Казахстана.
Не мне ли чувствовать неизмеримую благодарность Судьбе-Хранительнице за то, что моя личная история - история мальчика с серпом, выкованным из штыка, - спустя многие годы чудесно повторилась в истории добровольного отказа обретшего независимость Казахстана от ядерного оружия в последовавшей после распада СССР ситуации распада времен».
После обретения независимости перед Казахстаном встал вопрос: что делать с гигантским, четвертым в мире по мощности, арсеналом ядерного оружия и средств его доставки, размещенных на обширной территории республики.
Президент отмечает, что от выбора Казахстана, как решить эту проблему, зависело не только наше ближайшее, но и далекое будущее. В следующем отрывке Н.Назарбаев подробно описывает ядерное оружие, оказавшееся в распоряжении Казахстана, а в конце сравнивает его с арсеналами некоторых других стран и дает читателю представление о том, что могли сотворить все эти боеголовки и бомбы.
«Даже сегодня еще не все достаточно четко и ясно представляют, насколько мощный и грозный ядерный потенциал остался на казахстанской земле после распада СССР.
Исчерпывающая информация о стратегическом и тактическом ядерном оружии чем-то сродни улыбке Чеширского кота: все видят «ядерный» оскал, но мало кто видит все остальное. Так и здесь. Мы обычно говорим о некоем количестве ядерных боеголовок на территории Казахстана, которое известно точно, но нигде не упоминаем их мощность, которую непосвященные могут оценить, только исходя из косвенных соображений. Однако думаю, что сегодня уже можно приоткрыть завесу этой тайны.
По состоянию на начало 1991 года, на территории Казахстана находился огромный арсенал оружия массового поражения, который включал в себя 1216 ядерных боеголовок для межконтинентальных баллистических ракет и ядерных зарядов для тяжелых бомбардировщиков. Комплекс ядерных стратегических сил на территории Казахстана включал все возможные и самые современные средства массового поражения и доставки ядерных зарядов.
В разных концах страны на значительном удалении друг от друга были рассредоточены авиационные базы стратегических многоцелевых бомбардировщиков и шахтные пусковые установки межконтинентальных баллистических ракет, снабженных разделяющимися ядерными боеголовками.
В самом центре Казахстана, в Акмолинской области дислоцировалась 38-я дивизия Ракетных Войск Стратегического Назначения (РВСН). В состав дивизии, кроме наземных подразделений, служб поддержки и обеспечения, входило около 60 шахтных пусковых установок, работа которых координировалась восемью универсальными командными пунктами.
Еще один полноценный боевой стратегический ракетный комплекс, 57-я ракетная дивизия, была расположена в Восточном Казахстане и состояла из такого же «стандартного набора» - порядка 60-ти шахтных пусковых установок и 8-ми универсальных командных пунктов.
На юге страны, в Кызылординской области располагался комплекс пусковых установок, состоящий из 14 шахт. Кроме того, существовали еще 12 шахтных пусковых установок для баллистических ядерных ракет, дислоцированных в урочище Балапан в районе Семипалатинского ядерного полигона.
На уровне шахтного комплекса боевое дежурство осуществлялось так называемыми универсальными командными пунктами. Специальный подземный бункер, в котором он размещался, был автономной системой, призванной в оперативном режиме осуществлять запуск ракет по приказу Центра управления. На специальном табло-транспаранте высвечивалась необходимая для работы информация: от шифрованного приказа до кодов доступа к запуску. Перед дежурными были только цифры, цифры и цифры.
Название стратегической мишени также было упрятано за специальным кодом цели. Поэтому, если бы дежурные офицеры командного пункта получили приказ о запуске и коды доступа, они бы так и не узнали, куда улетела их ракета.
Команда Центра должна была быть исполнена в любом случае, поэтому существовал целый комплекс мер, необходимых для дублирования режима запуска. Даже если гипотетически предположить, что все электронные приборы и оборудование для запуска межконтинентальных баллистических ракет отказали, в ракетных дивизиях существовал расчет автономного запуска, или так называемая команда «смертников». В ее задачу входило оперативно, в случае необходимости, попасть внутрь шахтного комплекса и вручную осуществить немедленный запуск межконтинентальной баллистической ракеты.
На эвакуацию отводились считанные секунды. Это только герои боевиков-бестселлеров на тему атомного Апокалипсиса могли находиться внутри шахтного комплекса в момент старта ракеты, а затем спокойно выйти оттуда, словно они только что из сауны. На самом деле, иногда могло не хватить и пяти минут, чтобы удалиться на безопасное расстояние.
PBCH были своего рода военной элитой бывшего СССР. Попасть в эти войска было очень сложно, а выйти невозможно. Считалось, что от них и только от них зависел исход возможного в будущем ядерного конфликта. Я встречался с офицерами, закончившими военные училища PBCH, которые осуществляли боевое дежурство и, образно выражаясь, держали указательный палец на «красной» кнопке. Могу сказать без всякого преувеличения, в Ракетных Войсках Стратегического Назначения служили самые мужественные и хладнокровные люди. Именно благодаря офицерам и солдатам PBCH, их выдержке и исключительной ответственности все эти годы мы мирно жили рядом с этим чудовищным оружием, которое в любой момент могло обратиться не только против так называемого «вероятного противника», но и против нас самих.
В общей сложности в Казахстане было сосредоточено 148 шахтных установок для запуска межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования. В этих пусковых шахтах размещалось ровно 104 межконтинентальные баллистические ракеты P-36M УТТХ (по западной терминологии CC-18). Каждая из этих ракет была оснащена ядерной боеголовкой из нескольких разделяющихся головных частей индивидуального наведения, число которых могло доходить до десяти. Полезная нагрузка ракет СС-18 составляла 7,6 тонн, а радиус поражения - около 12 тысяч километров.
Мы привыкли, что бытовые приборы имеют паспорта, инструкции по применению и гарантийные талоны, указывающие срок их гарантийной работы. Как это ни странно с обыденной точки зрения, ядерные монстры, способные летать и уничтожать целые города, также имели паспорта и срок гарантии. Из них следовало, что, например, металлический цилиндр невероятных размеров зовут PC-20, и к «услугам военных» он постоянно в течение десяти лет. После этого срока, образно выражаясь, он за себя не отвечает...
Межконтинентальная баллистическая ракета P-36M УТТХ была внесена в Книгу рекордов Гиннесса, как средство доставки, которое по своим техническим характеристикам и поражающему фактору превосходило все ракеты аналогичного класса.
Одним словом, она была чемпионом мира среди межконтинентальных баллистических ракет. И весьма символично, что на Западе эта ракета получила недвусмысленное прозвище «Сатана».
В этих баллистических ракетах с разделяющимися ядерными боеголовками, которые базировались на территории Казахстана, было поистине что-то дьявольское. Они подавляли даже своими размерами. Мне, например, становилось немного неуютно при взгляде на огромное туловище «Сатаны» длиной 34 и толщиной 3 метра. Caмим своим существованием, вне зависимости от того, на кого они были нацелены, эти ракеты вносили чувство тревоги и ужаса в души всех людей планеты и закладывали страх даже в сердца их обладателей, так как в любой момент с сатанинской непредсказуемостью могли обернуться против них самих. И тогда, в начале 1990-х годов, перед нами стоял не столько технический, сколько общечеловеческий вопрос: продолжать наводить ужас на всех и вся или навеки избавить человека от зловещей тени еще одной армии «Сатаны».
Не менее мощную ударную силу представляла собой также базировавшаяся в районе г. Семипалатинска 79-я авиационная дивизия в составе 27 тяжелых стратегических бомбардировщиков дальнего действия TY-95MC6 (по западной классификации «Bear-Н6») и 13 бомбардировщи ков аналогичного класса ТУ-95 МС16 («Веаг-Н16»), которые были вооружены крылатыми ядерными ракетами большой дальности АС-15.
Возвратная дальность полета этих стратегических «медведей» составляла около 8,3 тысячи километров. ТУ-95МС6, как следует из названия бомбардировщика, мог нести до шести крылатых ракет, а ТУ-95МС16, соответственно, до 16 крылатых ракет с ядерными боеголовками.
Но, как говорится, «все познается в сравнении». Чтобы иметь наглядное представление о казахстанском ядерном арсенале в 1216 боеголовок, приведу некоторые цифры по атомному оружию ряда других ядерных государств.
Так, например, по состоянию на 1995 год, т.е. на год окончания вывода ядерного оружия с территории Казахстана, Великобритания имела примерно от 264 до 296 атомных боеголовок, базировавшихся на бомбардировщиках GR-1 «Торнадо» и баллистических ракетах подводных лодок АЗ-ТК «Поларис» и D-5 «Трайдент-2». Мощность зарядов составляла от 40 до 400 килотонн.
Французская Республика имела примерно 512 ядерных зарядов от 80 килотонн до 1 мегатонны, размещенных на самолетах «Мираж-IVP», «Мираж-2000Н», палубных самолетах «Супер-Этандар» и в баллистических ракетах S3D, «Гадес» и M-4A/B.
На вооружении Китайской Народной Республики состоял арсенал из 284 атомных бомб от 200 килотонн до 5 мегатонн. Этот боекомплект размещался на стратегических бомбардировщиках В-5, В-6, А-5 и на баллистических ракетах шахтного базирования CSS-2, CSS-3, CSS-4, CSS-6 и CSS-N-3.
Таким образом, пo сравнению с некоторыми другими ядерными державами, на территории Казахстана находился гигантский по своей поражающей способности ядерный арсенал. Совокупная суммарная ядерная мощь казахстанского оружия была достаточна для гарантированного уничтожения важнейших стратегических объектов всех потенциальных противников бывшего Советского Союза. Использование этого оружия позволяло буквально стереть с лица Земли более тысячи городов с многомиллионным населением, если не сказать большего - гарантированно уничтожить целые государства и даже континенты», - пишет автор.
Н.Назарбаев отмечает также, что с распадом СССР Казахстан получил всю необходимую базу для осуществления полного военного ядерного цикла: испытаний, модернизации и производства ядерного оружия. В Казахстане располагался целый комплекс ядерных полигонов, на которых в разное время испытывались всевозможные виды атомного оружия и ракетно-авиационных средств его доставки. Можно сказать, что весь Казахстан был большим полигоном.
«Кроме наличия стратегического и тактического ядерного арсенала, а также полигонов, на которых проводились испытания ядерного оружия, наша республика обладала необходимой инфраструктурой и ресурсной базой для производства активных компонентов ядерного оружия.
В недрах Казахстана залегают порядка 25 процентов разведанных мировых запасов природного урана, который после обогащения может использоваться не только как топливо для ядерных энергетических реакторов, но и для создания атомного оружия. Мы обеспечивали 85 процентов ядерного топлива для атомных установок и объектов Советского Союза. А в целом, на долю нашей республики в настоящее время приходится до 5 процентов всей мировой добычи урановой руды.
Имелась в начале 1990-х годов в Казахстане и вся необходимая научно-исследовательская база для создания и модернизации ядерного оружия. В Алматы размещался крупнейший тогда в регионе Институт ядерной физики, в котором сконцентрировано достаточно много высокопрофессиональных и талантливых ученых-ядерщиков. В нем работали и продолжают работать специалисты в этой самой наукоемкой области.
В научно-технических и военных целях использовался находящийся на территории Казахстана целый комплекс ядерных реакторов. Всемирно известен единственный в своем роде актауский реактор на быстрых нейтронах БН-350. В алматинском Институте ядерной физики ведутся активные исследования на реакторе ВВЭР-К мощностью 10 МВэ, в котором используется топливо с обогащением до 36%. Существовал еще комплекс семипалатинских реакторов - так называемый объект «Байкал», в состав которого входили реактор типа IVG-1M, импульсный графитовый реактор IGR водяного охлаждения с высокообогащенным реакторным топливом и исследовательский реактор RA газового охлаждения с низкообогащенным урановым топливом.
На территории Казахстана находятся крупные предприятия по переработке и предварительному обогащению урана. Например, Ульбинский металлургический комбинат, основной продукцией которого являются топливные таблетки с низкообогащенным ураном для атомных реакторов.
В Советском Союзе заводы по высокому обогащению природного урана и повышению его до уровня оружейного находились в России. Однако если даже гипотетически предположить, что Казахстан решил бы остаться ядерным государством, обладая соответствующей технологией, нам уже через несколько лет наверняка удалось бы на том же Ульбинском комбинате производить собственный высокообогащенный уран.
Кроме того, на территории Казахстана после распада СССР оставалось достаточное количество обогащенного урана, пригодного для производства атомных бомб. Только на Ульбинском комбинате имелось почти 600 кг высокообогащенного оружейного урана. Из этого количества можно было изготовить более десятка ядерных бомб», - отмечает Глава государства.
В Казахстане имелась и производственная база - на Семипалатинском полигоне находился сверхсекретный объект, где ранее уже монтировались ядерные бомбы. То есть, Казахстан обладал почти всей необходимой научно-исследовательской, добывающей и даже производственной инфраструктурой для создания собственного ядерного оружия. Не случайно международные эксперты присвоили нашей республике четвертый - после США, Российской Федерации и Республики Украина - порядковый номер в мировом рейтинге ядерных держав.
Далее Глава государства говорит о том, что в начале 90-х Казахстану представился уникальный шанс выдвинуться из «политического небытия» в разряд ядерной державы мировой значимости. И, если бы Н.Назарбаев мыслил военными категориями, он пришел бы к выводу о том, что такого шанса упускать нельзя. Сохранив ядерное оружие, Казахстан мог сразу же войти в пятерку стратегических держав мира. Но наша страна не пошла по этому пути. И в следующей главе Н.Назарбаев объясняет, почему был сделан другой выбор.
«Оглядываясь назад, вспоминаю те дни, когда осознанию необходимости принятия исторического решения об отказе от ядерного оружия предшествовала целая серия мучительных сомнений, затяжных консультаций, общественных дебатов и переговоров в самых различных форматах. Вокруг этого очень непростого и эпохального события развернулись поистине драматические события.
В споре - быть ли Казахстану ядерным? - проявился весь спектр внутриполитических течений, гражданских позиций, стратегического мировоззрения и порой просто меркантильных интересов в нашем казахстанском обществе. Но постепенно, несмотря на огромное количество «за» и не меньшее количество «против», постепенно, шаг за шагом буквально выкристаллизовалось единственно верное решение - Республика Казахстан и Центральная Азия должны быть зоной, свободной от ядерного оружия!
В те годы в нашем обществе были люди, и их было немало, кто считал, что Казахстан должен был сохранить ядерное оружие. В прессе даже появлялись материалы, в которых говорилось, что, мол, в казахстанском обществе произошел раскол по вопросу об обладании ядерным оружием.
Для прояснения ситуации должен сказать, что был спор, но не было раскола. Никто не вправе запретить гражданам страны «свое суждение иметь». Но это была позиция только и только отдельных людей, и мне, думаю, нет необходимости доказывать, что подавляющее большинство населения было решительно против - как испытаний, так и против обладания ядерным оружием.
С самого начала мы склонялись к поддержке идеи необладания и, в то же время, даже в мыслях не было устраивать «охоту на ведьм» против казахстанских «ястребов», выступающих за сохранение ядерного оружия. В первую очередь, из-за достаточной ясности в этом вопросе: народ - решительно против атомного оружия.
О необходимости оставить ядерное оружие на казахстанской территории под любым предлогом прямо заявляли некоторые политологи, эксперты, ряд военных, отдельные общественные деятели, в том числе активисты движений «Азат», «Алаш» и ряда некоторых других общественных объединений. Дискуссия разворачивалась и в прессе. Вот, к примеру, мнение одного военнослужащего, подполковника Вооруженных сил, опубликованное в газете «Казахстанская правда»: «...считаю, что, оставшись без оружия сдерживания (в данном случае им является ядерное), мы окажемся открытыми для разного рода авантюристов. Кто сейчас поручится за безопасность наших границ? Или нам действительно нечего защищать?
Разве мы сильнее Кувейта без ядерного оружия?...».
Или такое, достаточно типичное для того времени, высказывание известного политолога, озвученное на одной из многих проходивших тогда в Казахстане международных конференций по ядерной проблематике: «.. .Наличие ядерного оружия на территории Казахстана в определенной степени ...является стабилизирующим временным фактором, потому что до настоящего времени Республика Казахстан фактически имеет мало гарантий неприкосновенности и территориальной целостности». Правда, тут же добавляется, что «когда эти гарантии появятся... республика в первую очередь постарается избавиться от этого ядерного оружия», - здесь Президент приводит аргументы сторонников сохранения ядерного арсенала.
Оказывается, что четко выраженной и безоговорочной приверженности ядерному статусу все-таки не было. Высказывания делались, в основном, с оговорками. Главный аргумент сторонников сохранения ядерного оружия - недавно ставший независимым Казахстан должен был иметь какие-то гарантии сохранения своего суверенитета. В этой связи, обладание ядерным оружием, no их мнению, могло служить средством сдерживания любого недоброжелателя нашей молодой республики. В то же время, как отмечает Глава государства, ситуация в мире в связи с окончанием биполярного противостояния оставалась совершенно неопределенной и непредсказуемой.
«В этих неопределенных условиях большую опасность таила в себе слабость молодой казахстанской армии. После распада СССР на территории республики в качестве основной военной силы фигурировали воинские формирования бывшего советского Среднеазиатского военного округа. Общее количество Вооруженных сил Казахстана составляло тогда порядка 40 тысяч военнослужащих, однако их техническая оснащенность оставляла желать лучшего. На вооружении казахстанской армии находилась преимущественно изношенная, морально устаревшая техника.
Общая боеспособность воинских частей была достаточно низкой, что объяснялось как моральными факторами (большинство бывших советских офицеров, оказавшихся по воле судьбы на службе в Среднеазиатском военном округе, были деморализованы распадом Советского Союза, которому они приносили присягу), так и отсутствием у Казахстана собственного опыта военного строительства.
«Не спрашивай «Где враг?», он - за околицей. Не спрашивай «Где волчонок?», он - под шапкой», - говорили наши воинственные предки.
Следуя этой мудрости, а также ввиду полной неопределенности дальнейшего развития событий в нашем регионе, сторонники сохранения ядерного оружия считали, что Казахстан должен был сохранить ядерное статус-кво и дождаться окончательного расклада политических интересов, как на глобальном, так и на региональном уровнях.
Они говорили, что в случае каких-либо непредвиденных ситуаций, способных реально или даже гипотетически угрожать суверенитету Казахстана, наша республика, обладая «ядерной дубинкой», даже при относительно слабых Вооруженных силах будет иметь достаточный «аргумент» для сдерживания потенциальных амбиций практически любого вероятного противника.
При этом сторонниками сохранения ядерного оружия пропагандировался принцип так называемого «разумного и достаточного обладания»: «Обладание ради самого обладания. Независимо от количества ядерных боеголовок и средств доставки, главное - ядерный статус».
В качестве аргумента выдвигался тезис о том, что Казахстан при желании вполне может справиться с экономическими затратами, сопряженными с сохранением ядерного оружия. Скажем, к примеру, ядерный потенциал Казахстана, как мы уже упоминали, составлял более тысячи ядерных зарядов. Но с точки зрения регионального доминирования важна не количественная сторона, а в большей степени качественная. Не размер ядерного потенциала, а само его наличие. В условиях рыночной экономики неэффективно было содержать и, тем более, постоянно держать в боеготовности 1216 ядерных боеголовок.
Однако вполне возможно было реализовать другой, намного более экономичный и разумный вариант. Необходимо не оставлять и не избавляться, а просто значительно сократить ядерный арсенал. Например, до разумных цифр порядка 20-50 ядерных боеголовок. Скажем, 30 наиболее мощных атомных зарядов. Ситуация со средствами доставки аналогична - оставить одно-два боеспособных подразделения из всего ракетно-авиационного комплекса республики.
Помню, как один наш доморощенный казахстанский ястреб по этому поводу остроумно заметил, что ядерное оружие является своеобразным гомеопатическим препаратом: даже в малых «дозах» оно способно вызвать эффект адекватного устрашающего сдерживания.
И с экономической, и с организационной точки зрения Казахстан мог позволить себе содержание и контроль над этими оставшимися на территории республики тактическими ядерными силами. Расходы, конечно, огромные. На содержание полноценной ракетной дивизии уходило столько же средств, сколько на содержание всех Вооруженных сил Казахстана в то время. Но расходы на оборону составляют около одного процента ВВП республики. Могло показаться, стоит только добавить один процент и чуть-чуть затянуть пояса - зато какие перспективы!
Впоследствии мы могли бы создать свое собственное оперативное командование тактическими ядерными силами с казахстанской «атомной кнопкой», развернуть системы раннего оповещения, а с ростом экономики - и увеличить свой ядерный арсенал», - вспоминает Глава государства.
Отмечая, что, одновременно с сохранением ядерного арсенала, Казахстан получил бы возможность достичь очень высокого уровня собственных научных и технических разработок в области атомной энергетики, Президент признает, что все эти аргументы таили в себе множество соблазнов.
«Но все же сторонники сохранения ядерного оружия были не правы. Не правы потому, что все кажущиеся выгоды от обладания ядерным оружием становятся эфемерным туманом, если вспомнить те жертвы, которые принес Казахстан на алтарь обладания ядерным оружием. Наша страна, наверное, как ни одна из точек земного шара пострадала от апокалиптических последствий ядерных испытаний. Мы просто не имели морального права продолжать уничтожать свой народ и землю ядерными взрывами.
Сторонники сохранения ядерного оружия были не правы и потому, что обладание ядерным оружием принесло бы молодому независимому государству больше вреда, чем пользы.
И дело не столько в гигантских материальных затратах, которые вынужден был бы нести Казахстан, оставив себе ядерный арсенал, сколько в деструктивных геополитических последствиях как для региона Центральной Азии, так и для всей системы глобальной безопасности.
Сохранение Казахстаном атомного арсенала торпедировало бы складывавшуюся десятилетиями систему нераспространения ядерного оружия и могло иметь крайне негативные для республики политические последствия.
Но самое главное, в чем они ошибались, так это в том, что считали ядерное оружие универсальным гарантом безопасности будущего Казахстана.
Индивидуалистский подход, выражающийся в гонке вооружений как основном принципе обеспечения безопасности методом сдерживания «вероятного противника», к началу 1990-х годов уже однозначно доказал свою бесперспективность. История человечества и, прежде всего, история Европы, прошедшей за многие столетия через множество ужасных войн, учит нас тому, что обеспечить безопасность государства по принципу «хочешь мира - готовься к войне» более невозможно.
Практика показывает, что наращивание военного потенциала уже не обеспечивает безопасность государства, а наоборот, является дестабилизирующим фактором. Поэтому сохранить ядерное оружие было для нас равнозначно тому, чтобы сделать граждан Казахстана его заложниками.
Именно этими соображениями мы руководствовались, когда принимали решение об отказе от ядерного оружия», - так объясняет Президент Н.Назарбаев свое судьбоносное решение.
Отметив, что суммарная мощность ядерных зарядов, испытанных на Семипалатинском полигоне в атмосфере и на поверхности земли, в 2,5 тысячи раз превысила мощность атомной бомбы, сброшенной в 1945 году на Хиросиму, Глава государства рассказывает о том громадном ущербе, который нанесли нашей стране и народу ядерные испытания.
«К сожалению, за все годы испытаний, с 1949 по 1991 годы, у союзного руководства не было ни особого желания, ни достаточных средств, чтобы компенсировать ущерб, нанесенный Семипалатинским ядерным полигоном.
В союзном бюджете не было предусмотрено такой статьи расходов, по крайней мере, сопоставимой с размерами американской компенсации.
Времена, в которые проводились ядерные испытания, были не просто иными. Времена были жестокими. Никто не возмущался, ощутив землетрясение от взрыва или даже увидев второе солнце среди ясного дня. О забастовках и протестах и речи не было. Излюбленным методом укрощения строптивых была психиатрическая лечебница.
Руководство бывшего СССР проводило испытания, не советуясь не только с населением, но даже и с бюрократической верхушкой тогдашнего Казахстана. Ведь руководство Казахской ССР просто назначалось и снималось с работы из центра. Исключительное послушание командам из Москвы составляло единственную возможность сохранить свой пост. Воистину молчание ягнят...
Сегодня десятилетиями продолжавшееся молчание прервано. Люди говорят о потерянном здоровье, о страшном экологическом ударе. Молодое независимое государство осталось практически один на один с этой катастрофой, и все претензии людей - именно к молодой государственности.
Но ведь, по большому счету, это не вина Казахстана. К кому обращаться за компенсацией? К военно-промышленному комплексу несуществующей страны, к мировому сообществу? Будем откровенны, кроме нескольких целевых проектов, все обращения к миру за помощью в решении этой экологической катастрофы остались почти безуспешными.
С обретением независимости мы в Казахстане сразу приняли правительственные программы по реабилитации жертв ядерных испытаний и населения районов, прилегающих к Семипалатинскому ядерному полигону. Но, несмотря на все принятые нами меры, не так просто одному Казахстану исправить то, что делалось «усилиями» всего Советского Союза.
Сейчас в прессе время от времени возникают инсинуации по поводу того, что военные, проводя наземные, воздушные и подземные испытания ядерного и водородного оружия, не знали об их катастрофических последствиях для окружающей среды и живущего по соседству мирного населения.
Они говорят, что просто исполняли приказ. Во имя высших интересов. И отсюда лейтмотив, читаемый в печатных строках: «Боже, прости им, ибо не ведали, что творят». Это неправда.
О губительных последствиях испытаний и отрицательном влиянии радиоактивности было уже известно. Особенно после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. 06 этом свидетельствуют и многочисленные медицинские, экологические и геофизические данные и свидетельства очевидцев этих трагедий. Лично на себе испытал последствия ядерного взрыва известный японский физик-атомщик Уошио Нишина, ученик Нильса Бора, прибывший на место уничтоженной Хиросимы на следующий день после атомной бомбардировки. Уже через несколько дней работы в разрушенном городе все его тело покрылось многочисленными язвами, которые впоследствии постоянно приносили мучительную боль. Как истый ученый и прагматик, он заключил, что это действие остаточной после взрыва радиоактивности. Он убедительно доказывал, что опасность представляют не только сам момент взрыва, но и его последствия.
Свидетельством этого стали данные японских медиков, которые они получали, исследуя руины Хиросимы и Нагасаки.
Что касается самого У.Нишины, я не зря упомянул его. Он был крупным ученым довоенного времени. В современной физике ученым, которые занимаются проблемами атома и ядра, известна формула Клейна-Нишины.
Будучи учеником Бора, У.Нишина активно занимался проблемами ядерных реакций, в том числе и реакциями расщепления. Но мировая война развела по разные стороны «баррикад» японских ученых и мировое научное сообщество. Глядя на руины знакомого города и выжженные тела своих сограждан, он, потрясенный, размышлял о возможности невозможного: неужели это было связано и с моими научными исследованиями? Неужели это и есть та самая пресловутая атомная бомба, о которой мы всего лишь несколько лет назад говорили как о чем-то нереальном и фантастичном?
Думаю, здесь нельзя не прочувствовать некую аллегорию: один из творцов лицом к лицу перед своим творением.
Еще в далеком 1957 году о губительных последствиях первых ядерных наземных испытаний говорил Мухтар Ауэзов, выступая в столице Японии на Международной конференции за запрещение атомной и водородной бомбы. Он говорил о тех бедствиях, которые пришли на его родину, на древнюю семипалатинскую землю вместе с атомным полигоном. О сотнях людей, умирающих от непонятных болезней, и сотнях матерей, рождавших мутантов...
Вообще, затрагивая тему последствий ядерных испытаний в Казахстане, нельзя не сказать о том, что в бывшем Советском Союзе рассмотрение этого вопроса было, пожалуй, одним из самых грязных эпизодов взаимоотношений руководства военно-промышленного комплекса и казахстанской общественности. Именно в этом вопросе проявилось истинное лицо советской системы, союзных отношений - снисходительное и, порой, пренебрежительное отношение метрополии к нуждам и проблемам полуколониальных республик - сырьевых придатков Советского Союза.
Сейчас уже ни для кого не секрет, какой вред окружающему пространству приносят испытания ядерного оружия.
Это - тысячи «атомных» солдат, в буквальном смысле «живых трупов», и гражданских лиц, подвергшихся «мирной» ядерной бомбардировке в Семипалатинской области и в других местах. И, конечно, граждане самого Семипалатинска, которых на расстоянии 150 километров на протяжении нескольких мирных десятилетий пробомбили чуть меньше пятисот раз! Кто-то ужаснется, что сотни ядерных взрывов были произведены в непосредственной близости от крупных населенных пунктов. А кто-то снисходительно пожмет плечами и выскажется по поводу абсолютной безвредности: мол, всего 456 испытаний на огромном расстоянии (целых 150 километров) от ближайшего населенного пункта!
Что ж, в конце концов, та или иная точка зрения зависит от нравственной шкалы человеческих ценностей каждого человека.
По этому поводу вполне определенно высказался Андрей Сахаров: «Где бы ни была взорвана на Земле одна мегатонна ядерного заряда, впоследствии она унесет жизни тысяч людей». Уж он-то прекрасно понимал, что самую большую опасность представляет не место, а сам факт атомного или водородного взрыва. Нарушение целостности экосистемы так или иначе, рано или поздно приводит к самым печальным последствиям.
Совокупную мощность взорванных на территории Казахстана ядерных зарядов, наверное, затруднятся оценить даже специалисты. Наверное, также невозможно и точно оценить тот громадный ущерб, который нанесли ядерные взрывы биосфере страны. Однако очевидно, что общая экологическая обстановка в республике в результате многочисленных ядерных взрывов приближалась к катастрофической.
Созданная мной в марте 1989 года Республиканская комиссия по наблюдению за состоянием экологической обстановки в местах испытания ядерного оружия, проведя серию исследований и анализов, сделала заключение: огромный вред от последствий испытаний оказывается не только на ныне живущих людей, но будет распространяться еще на многие поколения вперед...», - пишет автор.
На нескольких страницах Н.Назарбаев говорит о том, что психологическое неприятие или отторжение ядерного оружия всем казахстанским и, особенно, казахским народом - это не только результат катастрофических последствий его испытаний и возможных бед из-за его дальнейшего пребывания на наших просторах. Это в немалой степени проявление глубинного миролюбия и отсутствие искусственной и изначальной агрессивности казахского народа. «Не воевать с природой, а жить рядом с ней. Не покорять ее, а оставлять самой природе так необходимое ей ее же «жизненное пространство». Не подминать степи, горы, равнины и озера, а растворяться в них.
Здесь я хочу напомнить об одной чисто национальной особенности мировосприятия казахов, которая исходит из его постепенно забывающейся кочевой культуры. Эта ни с чем не сравнимая особенность связана с уникальным отношением любого кочевого народа к самой земле, к земле предков - Атамекен. Мы, казахи, в своей душе, в своем восприятии и даже в устном эпическом творчестве всегда самым естественным образом и совершенно искренне одушевляли каждую частицу окружающей природы, наделяли ее, образно выражаясь, «флюидами» одушевленности и душевности. Если другие народы ассоциируют человека с природой, то мы, наоборот, ассоциируем природу с человеком. Не мы - часть природы, а природа - частица нашей души. И в нашем поэтическом и образном восприятии камни, горы, ковыль, реки и живность могли не только говорить и вступать с нами в своеобразное общение, но и обладали вполне человеческими качествами.
Они были именно такими, какими мы сами хотели их видеть и воспринимать. Были злыми и добрыми, грустили и радовались, рождались для радости и умирали от горя
У нас, у казахов, есть такое понятие «узун-кулак» (длинное ухо). Мы его употребляем, когда хотим упомянуть о том, как необыкновенно быстро разносятся самые разные новости no бескрайней степи. Порой обгоняя даже гонцов, спешащих как можно быстрее передать эту новость другим.
Прискакивает такой юнец в аул на взмыленном коне в надежде первым сообщить очередную степную сенсацию и, может быть, получить «суюнши». А в ответ белобородые старики, хитро прищурив глаза, усмехаются: «Эй, балапан, ты загнал коня, чтобы удивить нас новостью, которую только еще не рожденный не знает?» и добавляют такие подробности, что разочарованный гонец понимает: над ним не шутят. Наши предки считали, что мгновенные вести разносят не гонцы и караваны, а сама земля. Сама степь, услышав своим гигантским ухом какую-нибудь новость, мгновенно сообщает ее всем своим обитателям. Ей это легко, а мы верим в это.
И речь идет не о какой-то механической гармонии или идиллии с природой, просто мы испытываем какое-то абсолютное духовное и ментальное единство с окружающими нас атрибутами нашей когда-то кочевой жизни.
А самое важное место в нашей жизни занимает земля. Степь, которая нас кормит, и благодаря которой мы существуем. И все, что нарушает это органическое духовное единство, единство человека и земли, так или иначе в нашем представлении нарушает весь наш образ жизни и поэтому не имеет права на существование,
В какой-то момент мы вдруг стали понимать, что теряем эту едва уловимую, почти мистическую, связь с землей, которая, вспаханная и изрытая чудовищными ядерными взрывами, буквально стонала и дергалась под нами. Именно стонала и дергалась», - так обрисовал автор отношение казахского народа к ядерным испытаниям.
Следующий отрывок содержит воспоминания Главы государства о том, как было принято решение о закрытии Семипалатинского ядерного испытательного полигона - акция, продолжением которой стали все антиядерные инициативы Н.Назарбаева в годы независимости.
«28 февраля 1989 года, после известия о радиоактивном выбросе в окружающую среду в результате неудачно проведенного подземного ядерного взрыва на Семипалатинском ядерном полигоне, у Дома литераторов в Алматы состоялся митинг протеста, давший начало международному антиядерному движению «Невада-Семей», которое возглавил всемирно известный поэт и общественный деятель Олжас Сулейменов
Движение, объединившее ученых, писателей, служащих, рабочих и многих других людей самых разных возрастов, внесло огромный вклад в борьбу за закрытие Семипалатинского ядерного полигона и приостановку деятельности других испытательных полигонов мира, Велика личная заслуга Олжаса Сулейменова в антиядерном движении. Выразителями интересов безъядерного сообщества выступили общественные организации «Врачи мира за предотвращение ядерной войны», молодежная «Next Stop» и многие другие.
22 апреля 1990 года Верховный Совет впервые в нашей истории избрал меня Президентом Казахстана. И одним из первых крупных политических мероприятий в качестве президента я считаю проведение 24 мая 1990 года в Алматы представительной конференции «Избиратели мира против ядерного оружия». Она длилась целых три дня. Кроме казахстанских активистов антиядерного движения со всего Казахстана, на конференцию приехали делегации почти тридцати стран мира. Это было действительно крупное событие мирового масштаба. Говорили обо всем: о помощи пострадавшим, о запрещении ядерных испытаний, о разоружении и контроле над ядерным оружием. Казалось, сам воздух нашей страны был насыщен лозунгами «Войти в XXI век без ядерного оружия», «Нет ядерным войнам!», «Нет - ядерным испытаниям!», «Мы - за безъядерный мир!».
Общее настроение вылилось в стихийный марш Мира, прошедший по улицам Алматы. На Центральном стадионе состоялся митинг, где собрались тысячи жителей столицы и участники конференции.
Многие алматинцы приходили на заседания конференции, общались с общественными деятелями, выступавшими против полигонов и атомного оружия.
Вся страна, прильнув к телевизорам, смотрела знаменитый телемост «Семипалатинск - Хиросима», видеозапись которого потом была показана по всему Советскому Союзу. Кое-где на улицах нашего прекрасного города Алматы лежали белые бумажные журавлики, сделанные ребятишками, а на ветки деревьев были повязаны белые тряпичные ленты в память жертв Хиросимы и Нагасаки. Атмосфера была незабываемой!
В самой Семипалатинской области, на родине Абая, в районном центре Карааул, участники многотысячного митинга, организованного антиядерным движением «Невада-Семей», положив каждый по камню, воздвигли маленькую гору. Так, рядом с Караульной сопкой, возле которой прошло детство великого Абая, появилась искусственная каменная гора.
Пусть несравненно меньше по размерам, но больше по силе возмущения и народного гнева из-за «ядерного» осквернения святых для каждого казаха мест.
Неравнодушными показали себя и карагандинские шахтеры. 130 тысяч шахтеров поставили свои подписи под петициями о запрещении ядерных испытаний и закрытии Семипалатинского полигона.
Повсеместно возникали стихийные выступления людей, у которых просто накипело на душе за все эти годы страха и молчания, когда мы то и дело ждали атомного дождя на наши города и села. Люди хотели окончания этой долгой «холодной войны».
Весь Казахстан, весь народ был охвачен одним настроением - нет ядерным испытаниям и нет атомному оружию!
Важно понять атмосферу того времени. Ведь еще были в силе многочисленные бюрократические и силовые структуры СССР, еще был в силе военно-промышленный комплекс. Всю силу давления испытывал, естественно, Президент Казахстана. Помню еженедельные визиты в Москву, то к секретарю ЦК КПСС, курировавшему ВПК О.Бакланову, то к председателю правительства Н.Рыжкову, и, наконец, к М.Горбачеву. У всех было требование - успокоить людей, тебя, мол, послушают. А вообще стране нужно от трех до пяти лет, чтобы усовершенствовать кое-что. Потом полигон и закроем. Обещали помочь средствами региону и т.д. От некоторых более горячих голов звучали и угрожающие намеки. Однако благодаря М.Горбачеву, многое уже изменилось, появился определенный простор для действий.
С другой стороны, все выступления общественности, особенно активистов находили мою поддержку. Конечно, без такой поддержки со стороны республиканского руководства, действия активистов могли быть легко прерваны двумя-тремя простыми акциями КГБ. В этом плане технологии были отшлифованы...
Предварительно съездив на полигон, постояв в центре места, где произошел последний подземный ядерный взрыв - земля была черная и лежали расколотые, казалось, еще теплые, камни, - я объявил о созыве специальной сессии Парламента по обсуждению вопроса о закрытии ядерного полигона без согласия на то руководства СССР.
На сессию настойчиво просилась большая группа военных и ученых-ядерщиков. Было ясно, что они будут уговаривать депутатов не закрывать полигон. Будут сулить блага, говорить о безвредности ядерных взрывов и т.д. Но пустить их на сессию я не мог. Вопрос должен был решаться самими казахстанцами.
Обсуждение, начавшееся с утра, продолжалось до вечера. Были выслушаны все. Стало заметно, что «ядерное лобби» хорошо поработало с частью депутатов. В заключительной части не только некоторые депутаты, но даже и некоторые руководители Семипалатинской области - ярые противники испытаний, - стали просить меня позволить провести несколько взрывов с целью получения серьезных материальных компенсаций для региона. Но таких обещаний и ранее получено было немало. Пустых обещаний.
В своем заключительном слове я сказал, что беру ответственность на себя и, пользуясь своими полномочиями, Указом объявляю полигон закрытым. Страница ядерной истории, и не самая простая страница, была перевернута...», - так Президент подводит итоги своих усилий в тот самый первый, и, как видим, очень сложный период.
Добровольный отказ от ядерного оружия и закрытие Семипалатинского полигона, последующее активное сотрудничество с МАГАТЭ и многочисленные антиядерные инициативы Казахстана - все это послужило тому, что мировое сообщество позитивно восприняло молодое государство, впервые вышедшее на международную политическую арену. Авторитет нашей страны сегодня очень высок, в нашей стране проводятся важные форумы международных организаций, которые воспринимают Казахстан со всей серьезностью, как полноправного члена - более чем многие другие более крупные страны. Недавнее избрание Казахстана непостоянным членом Совета безопасности ООН, признание Манифеста Главы государства «Мир. 21 век» в качестве официального документа ООН - тому доказательство.
Книга «Эпицентр мира» дает читателю очень полное представление о важности антиядерных инициатив Главы государства, всех мирных инициатив Казахстана.